Флейминг, хейтинг и не только: что родители должны знать о кибербуллинге

Флейминг, хейтинг и не только: что родители должны знать о кибербуллинге

| Ноя 1, 2020 | безопасность в сети, детская психология, сексуальная безопасность

Сейчас, когда дети оказались под непрерывным присмотром родителей, кажется, что им ничто не угрожает. Но в интернете, где школьники проводят очень много времени, тоже можно столкнуться с опасностью. Наш блогер Анастасия Беренова публикует отрывок из книги «Умная безопасность. Как выжить в школе и вне её?».

Почти 80% детей не обращаются за помощью к родителям, когда оказываются вовлеченными в кибербуллинг. Первой причиной этому служит мнение подростков о том, что их родители плохо понимают, что и как происходит в интернете. Вторая причина заключается в том, что зачастую такой ребенок не хочет допускать родителей в свое интимное пространство. Большая часть жертв кибербуллинга обращается за помощью к друзьям, и только каждый восьмой к модераторам соцсети.

Важная особенность травли в сети — отсутствие «обратной связи»: при травле в реальной жизни агрессор видит жертву и может оценить ее состояние, но при травле в интернете, что происходит с «другой стороны экрана», атакующей стороне не известно. Агрессор не может знать, достиг ли он своей цели, а значит, вовремя остановиться, поэтому агрессия в «онлайне» может быть чрезмерной.

Варианты обстоятельств сетевой травли:
Участники травли знакомы и имеют возможность встретиться в реальности. Кибербуллинг в этом случае становится своеобразным аналогом атаки тихушника. Не встретив отпора, в 40% случаев агрессор перенесет травлю в «офлайн», поэтому, чем быстрее ей будет придана огласка, тем лучше. Переход уже начавшейся внесетевой травли в «онлайн» происходит реже, лишь в 20% случаев. Зачастую это происходит, когда атакующие не могут реализовать агрессию вживую в полной мере.
Участники конфликта знакомы лишь в сети. В этом случае переход агрессии в «офлайн» почти невозможен. Разве что, атакуемый сам каким-то образом сделал доступными свои личные данные, которые позволят его найти, или их передал агрессору человек, знающий жертву, но вставший на атакующую сторону.

Противодействие сетевой агрессии. Профилактика
1. Личные данные
Не размещайте в сети информацию, которая позволит найти вас в реальной жизни: адрес прописки, номер школы и класса, название населенного пункта (особенно небольшого). Если этой информации нет в сети, то определить ваше местоположение обычному человеку будет практически невозможно. Обещания «вычислить по IP» являются пустыми угрозами.

Для родителей! У подростков есть скрытая от глаз потребность, бессознательно отрицаемая многими родителями, — это желание нравиться людям, ощущать себя красивыми и желанными. Часто эта потребность появляется намного раньше, чем родители готовы и хотят ее признать. Бороться с ней — бессмысленно.

2. Оформление аккаунта
Многие специалисты компьютерной безопасности рекомендуют делать аккаунт максимально безликим, в том числе не размещать в нем собственные фотографии — это полезный совет, однако чрезмерности следует избегать. Для ребенка обладание «страницей» — это способ социализироваться, научиться общению, выстроить «личный бренд», найти единомышленников, завести полезные связи и знакомства, получить поддержку в сложной ситуации, а закрытый или чрезмерно обезличенный аккаунт, как и запрет на переписку с незнакомцами, лишит его этих возможностей. Безликая «страница» никому не интересна и выглядит как аккаунт потенциального злоумышленника, поэтому делать аккаунт закрытым, если ребенок еще не подвергся кибертравле, нет никакой необходимости.

Важно! Иногда, создавая такой «фейковый» аккаунт для раскованного общения в сети, подростки допускают ошибку: выкладывают те же фото, указывают тот же город, школу, класс, иногда и номер телефона, называются тем же именем, что и в основном, «приличном», аккаунте, созданном «для родителей».

3. Настройки приватности
Почти во всех социальных сетях пользователь может сам выбрать, что и кому он готов показывать и рассказывать, однако стоит понимать, что многие из этих ограничений как раз и делают аккаунт безликим, поэтому использовать эти настройки нужно, лишь когда возникла реальная угроза.

4. Принципы добавления в друзья
Важно решить, с какой целью создается аккаунт в социальной сети. Например, если у ребенка есть коммерческий аккаунт на «ВКонтакте» или Instagram, где он продает собственноручно изготовленные игрушки, календари, открытки и проч., или ведет канал на Youtube, то разумно рекламировать эту страницу и привлекать как можно больше подписчиков.

Иное дело — личная страница в социальной сети, где он пишет свои размышления о жизни и рассказывает о местах, где бывал. С такого аккаунта лучше добавлять в друзья только людей, с которыми знаком лично. Впрочем, не стоит воспринимать эту рекомендацию слишком серьезно: возможен и вариант, при котором добавляться будут профили, с которыми есть много общих друзей.

Одновременно с этим фейковые аккаунты, созданные для «раскованного» общения, зачастую бывают слишком подозрительными, и часто к владельцам подобных аккаунтов пытаются «задружиться» не столько злоумышленники, сколько такие же подростки, пытающиеся остаться анонимными.

Добавить в друзья незнакомого человека, который не знает информации, позволяющей вас найти, не так уж страшно, особенно если вы, изучив его профиль, установили, что он существует давно (там много фотографий и личных записей, подтверждающих его подлинность). Другое дело, если в друзья добавляется человек с пустым профилем, за которым может скрываться ваш знакомый, который знает, как вас найти.

5. Дипломатичность
Прежде чем высказывать свое мнение о сексе, политике, религии, национальностях и проч., изучите мнение остальных участников площадки, на которой вы собираетесь это сделать.

Собственно, так может случиться при обсуждении, любой темы. Однако факт в том, что подросток с большой вероятностью в полемическом задоре может «оскорбить чувства» какой-то социальной группы, оставить информацию, которая может быть сочтена экстремистской, и спровоцировать «оскорбленных в лучших чувствах» на травлю и написание заявлений в правоохранительные органы.

Виды сетевых атак и противодействие им
Как ни странно бороться с агрессией и травлей в сети в большинстве случаев проще, чем в реальной жизни: легко документировать атаки, легко ограничить доступ к своей странице, а главное, обидчика можно просто «забанить» — занести его в чёрный список и помечать его сообщения как спам. Давайте подробнее разберемся с терминами, принятыми в интернет-сообществе, и формами атак в сети.

Проявления агрессии:
1. Флейминг — это бесцельная дискуссия в чате, личной переписке или комментариях, сопровождающаяся негативными эмоциями. Как и любой конфликт, флейминг порой приводит стороны к использованию недопустимых техник словесной атаки, в первую очередь грубых: оскорбления и угрозы. К одной или обеим из сторон конфликта может спонтанно подключаться большое количество людей.

Флейминг — это не травля, а просто «вспышка» эмоций, но он может положить травле начало. Не пытайтесь что-либо объяснять или доказывать: из-за своих сильных эмоций оппонент вас не услышит — лишь применит модель поляризации и перестанет рассматривать ваши доводы вообще.

Единичные акты агрессии, особенно от незнакомых людей, лучше игнорировать: не получив реакции, агрессор потеряет интерес и, скорее всего, оставит жертву в покое.

2. Троллинг — провокативное поведение с целью вызвать у жертвы негативные эмоции и заставить ее потерять самообладание, агрессор при этом получает удовольствие.

Отличие троллинга от флейминга в том, что оппонент не охвачен гневом и атакует именно вас, а не возмутившее его высказывание. Цель троллинга — не сброс внутреннего напряжения, а забава. Зачастую троллинг связан с тонкими формами словестной атаки и соответствующими ей эмоциями: отвращение, презрение, высокомерие.

Чаще всего в троллинге используются:

грубые или оскорбительные комментарии, иррациональная критика;
фотокарикатуры: искажение фотографий человека, нанесение на них надписей, фото-коллажи;
распускание слухов и сплетен;
оскорбления.
Помните, что главная задача тролля — задеть вас, и если вы ответите ему, он добьется своего.

3. Хейтинг — это постоянные негативные комментарии и сообщения в адрес конкретного человека или явления — это полноценная травля.

4. Хейт-спич — это публичное высказывание, выражающее ненависть к определенному человеку, группе людей или явлению.

Например, оскорбление по национальному, расовому, религиозному, половому признаку, сексуальной ориентации. В России действует статья 282 УК: «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», по ней «хейтер» может быть приговорен к штрафам, принудительным работам или даже реальному сроку.

5. Грифинг — это преследование других игроков в многопользовательских онлайн-играх.

Цель грифера — не победить в игре, а лишить других удовольствия. Их легко можно узнать: они активно используют брань, блокируют отдельные области игры и открыто жульничают.

Часто задаваемые родителями вопросы о сетевой агрессии
1. Если собеседник слишком чувствителен или агрессивен, говорит ли это о психической патологии?

Это может говорить о чём угодно, в том числе о том, что собеседник просто подросток. Порой и взрослые люди ведут себя в сети неадекватно: излишне чувствительно, агрессивно, неуравновешенно, но мало кто из них является маньяком.

2. Как ведут себя обычно люди с неуравновешенной психикой?

По-разному. Если человек беспричинно начинает угрожать, оскорблять и т. п., зачастую он вовсе не больной человек, а обычный мелкий трусишка и садист, получающий удовольствие, проявляя агрессию и наблюдая за эмоциональными проявлениями жертвы.

Зачастую атакованному в интернете следует вести себя так же, как в «офлайне», использовать те же приемы, просто с иной спецификой:

игнорирование, если вас пытаются вывести из равновесия;
внесение в черный список, если атака происходит на вашей странице;
отстаивание своих границ, в т. ч. через обращение за помощью к модераторам и администраторам, если поведение оппонента нарушает установленные правила;
Расскажите вашим детям о конкретных способах обращения к технической поддержке. Покажите, какие нажимать кнопки, как сделать скриншот, как писать сообщения модераторам и администраторам.

переключение профиля в закрытый режим, если атаки продолжаются, несмотря на блокировку (агрессор может писать с других страниц и адресов);
обращение в правоохранительные органы, если вам угрожают или призывают к экстремизму. Не удаляйте сообщения агрессора и обязательно сохраняйте скриншоты экрана.
Важно не переходить к недопустимым техникам общения самому, чтобы в случае разбирательства при прочтении переписки было легко понять, кто вел себя адекватно, а кто — агрессивно. Если ребенок ответит агрессией на агрессию, то не захочет рассказывать о происшествии родителям, что затруднит обращение за помощью.

Также стоит напомнить, что, даже если вы очень тревожитесь, не следует читать переписки ребенка без его разрешения или с «фейкового» аккаунта добавлять его в друзья. Интернет, как и «офлайн», — место для договоренностей, а не надзора.

Манипуляции с аккаунтами
Создание «фейковых» страниц-двойников. Злоумышленник может создать якобы вашу страницу, украсть фотографии, добавить тех же людей в друзья и начать рассылать с него неподобающие сообщения, продавать что-либо или пропагандировать.

Кража личного контента жертвы (компрометирующие видео и фото, репосты скрытых записей, или скриншоты личных переписок) и использование его в целях травли или шантажа. Это может произойти, если доступ к аккаунту получил посторонний человек. Зачастую так происходит не в результате взлома, а из-за небрежности: ребенок сообщает кому-то пароль от страницы или оставляет ее незакрытой, а гаджет без присмотра.

Если вы подозреваете, что аккаунт вашего друга захвачен, свяжитесь с ним и сообщите ему об этом. Если украли ваш аккаунт, воспользуйтесь процедурой восстановления доступа и смены пароля.

Сексуальное преследование
Секстинг — это рассылка или публикация фото- и видеоматериалов эротического/порнографического содержания. Чем старше становятся дети, тем выше вероятность их вовлечения в секстинг. Иногда подобные сообщения рассылают люди, находящиеся в отношениях, иногда это делают агрессоры с целью эмоционально задеть получателя.

Порноместь — публикация в интернете компрометирующих фото или видео бывшего партнера в качестве мести за разрыв отношений. Эти материалы могут быть также использованы для шантажа.

Шантаж. Размещая в сети любые компрометирующие вас материалы (не только откровенные фото и видео, но и переписки), будьте готовы к тому, что эти материалы могут быть использованы для шантажа. Если шантаж уже начался, ни в коем случае не выполняйте требования шантажиста — это лишь раззадорит его.

Важно! Многие дети боятся обращаться за помощью при шантаже, потому что боятся обвинений и наказаний, повышенного контроля, отлучения от сети со стороны родителей. Не позволяйте себе подобного поведения — ребенок и так наказан сложившейся ситуацией. Он нуждается в помощи и поддержке, а не контроле и нравоучениях. Если что-то случилось, вы должны быть на его стороне! Объясните это ребенку до того, как случится беда.

Часто задаваемые родителями вопросы о сексуальных преследованиях
Какие «аватарки» любят маньяки?
Если говорить о настоящих маньяках, которые на самом деле встречаются исключительно редко, то предугадать, что именно может привлечь их внимание невозможно. Например, для известного маньяка Сливко таким «триггером» была начищенная обувь. Однако сексуальное давление на детей и подростков в сети оказывают в подавляющем большинстве вовсе не маньяки, а вполне вменяемые такие же дети и подростки или люди, еще недавно бывшие подростками.

Причиной такого поведения является повышенное подростковое либидо в сочетании с плохим воспитанием. Сексуальный интерес таких агрессоров могут спровоцировать откровенные фотографии, подписка на группы, посвященные сексу, участие в откровенных опросах, комментарии в обсуждениях или под откровенными видео и фото.

Этот интерес далеко не всегда является криминальным и порой может быть сформулирован вполне вежливо и уважительно. Более того, часто подобная переписка вовсе не имеет цели, перевести встречи в «офлайн»: она используется одной или обеими сторонами, скорее, для поднятия самооценки или самоудовлетворения.

Другое дело, если собеседник начинает настаивать на встрече один на один в безлюдном месте. Первые встречи в реальности должны происходить только в публичном месте и только в присутствии родителей или иных взрослых, которым подросток доверяет.

Родителям не следует считать маньяками всех сетевых друзей ребенка — скорее всего, они такие же подростки.

Может быть, какие-то характерные обороты речи или особенности пунктуации могут выдать сексуальный подтекст?
Если у человека есть к подростку сексуальный интерес, в подавляющем большинстве случаев он не будет ходить вокруг да около: нескромные вопросы и предложения встречи начнутся практически сразу, как и предложения созвониться по Skype, Viber, отправить откровенные фото и видео. Хитрые маньяки, которые заводят разговор издалека и постепенно втираются в доверие, в большинстве случаев подростку просто не интересны.

О многом может сказать профиль собеседника. Если на странице нет фото или на «аватарке» персонаж из мультфильма или кино и минимум личной информации, а на «стене» и в фотоальбомах сексуальный контент, это говорит о том, что такого человека интересует в первую очередь секс. Такие профили не следует добавлять в друзья.

Однако подобная страница вовсе не обязательно принадлежит маньяку — с большей вероятностью ее владельцем является гиперсексуальный подросток, который не собирается переходить границы онлайн-общения.

Действия при сексуальном преследовании
Что делать ребёнку (и взрослому), если его принуждают к общению уговорами, угрозами и т. д.?

«Банить» (добавлять в черный список) или ограничивать доступ к своей странице, жаловаться администраторам группы и модераторам соцсети. Угрозы также могут стать основанием для уголовного дела, поэтому не удаляйте сообщения, сохраняйте скриншоты и обращайтесь в правоохранительные органы.

Не выполняйте требования агрессора, не вступайте в переговоры и не пытайтесь откупиться — угрозы и требования продолжатся и станут агрессивнее.

Как быть, если тебя шантажируют интимными фотографиями?
Напомнить собеседнику, что распространение порно может привести к обвинению по уголовной статье. Следует проконсультироваться по этому поводу с хорошим юристом — тут много подводных камней.

Если используется распространение видео или фотографий через другие сервисы общего доступа, например, Youtube.

В этих случаях следует обратиться к администрации сайта, ведущим группы или чата (в зависимости от платформы) и попросить их вмешаться.

Данный материал является отрывком из книги «Умная безопасность. Как выжить в школе и вне ее?». Сейчас авторы готовят ее к изданию. Мы приглашаем вас поучаствовать в сборе, и получить книгу, которая поможет не только в работе с травлей, но и научит детей разрешать конфликты, постоять за себя словом, управлять эмоциями и многому другому.

 

«4 суицида подростков за месяц — чудовищная цифра!». Как научить детей давать сдачи

«4 суицида подростков за месяц — чудовищная цифра!». Как научить детей давать сдачи

| Сен 6, 2019 | Без рубрики, безопасность в коллективе, безопасность в сети, безопасность и психология, безопасность имущества, безопасность на улице, сексуальная безопасность, СМИ о нас, школа

«Родители запрещали говорить с детьми о том, что человека можно бить для защиты. Мотивировали так: «Он же узнает, что такое насилие!». А как еще поступать в случае опасности, если бежать некуда?».

Крах, долги, лагерь

В середине 2000-х тренер по боевым искусствам Максим Беренов стал широко известен в Екатеринбурге: вел курсы личной безопасности, в том числе для женщин, где изучали не только боевые техники, но и психологию конфликта, виктимологию. Беренов провел в городе несколько крупных мероприятий, например, фестивали пластичных единоборств, в которых участвовало до 15 школ — от айкидо до капоэйры. А созданная Максимом Уральская федерация пластичных единоборств и фехтования привозила в Екатеринбург мировых звезд боевых искусств, зарубежных мастеров.

Меня показывали по телевизору, приглашали на радио. Подготовленные мной инструкторы вели занятия в разных районах города, и тогда я задумался о масштабировании бизнеса. Но мне очень не хватило чисто технических знаний о том, как вести дело, как его расширять. Я совершил ряд типичных ошибок, которые делают быстрорастущие компании. Потом грянул кризис 2008 г. и я остался без бизнеса, с долгами и большим разочарованием в самом себе, — вспоминает Максим Беренов.

СПРАВКА

 
Максим Беренов
В 1994-2000 гг. прошел обучение прикладному рукопашному бою УНИБОС (универсальная боевая система) по специализациям «Телоохрана» и «Скоростной бой на уничтожение» непосредственно у создателя УНИБОС Александра Медведева в Москве.
В 2002-2006 гг. прошел обучение филиппинским боевым искусствам у Александра Фурунжиева. Участвовал в семинарах грандмастеров Чин Фан Сён (учитель боевого искусства Илицюань), Дитера Кнуттеля (седьмой дан филиппинского боевого искусства Модерн Арнис), Даниэля Мумбаки Форонда (грандмастер боевого искусства Филиппин Пекити Тирсиа).
Преподает боевые искусства с 1997 г. Автор курса «Безопасность женщины» (с 2000 г.) и курса «Безопасность ребенка и подростка» (с 2011 г.).
 

Позже он встретил свою будущую жену Анастасию. Она тоже вела собственный бизнес — развивала сеть детских садов «Дарина». По словам девушки, все началось с того, что после окончания архитектурной академии она совсем немного поработала по специальности и открыла детскую художественную школу. Тех знаний, которые дал вуз, оказалось достаточно для управления бизнесом. После развитие в детской сфере Анастасия продолжала, и довольно успешно, однако знакомство с Максимом совпало с периодом тяжелого развода.

Тогда накатившая депрессия обнулила все созданное за почти шесть лет. В 2015 г. я закрыла свои центры — не просто, а с кассовыми разрывами. И еще все лето раздавала долги, — говорит Анастасия Беренова.

И добавляет: Клуб умной безопасности появился, когда пара поняла — жить им не на что. Решено было использовать свой прежний опыт и набрать детский лагерь — кинули клич в «Фейсбуке», приехали на турбазу, договорились, внесли аванс и начали набор.

Это была совершенно сумасшедшая идея, — вспоминает Анастасия. — У нас не было вообще никакой готовности, только внутренний драйв. Конечно, у меня был за плечами опыт проведения городских лагерей, а у Максима — спортивных сборов. Но идея была все же авантюрной. И я преклоняюсь перед теми родителями, которые поверили в нас, отправили с нами своих детей. Бытовые условия на арендованной турбазе были ужасные, там было много бытовых приключений: например, отключили свет, не было воды и нормальных туалетов.

Детский лагерь

Тренировка по боевым искусствам

Впрочем, вопреки всем неудобствам, детям лагерь Береновых понравился. Во время смен Максим проводил занятия в рамках авторского курса «Безопасность ребенка и подростка», который разработал еще в 2011 г. Он поясняет: годы занятий боевыми искусствами и тренерской работы дали понимание: умение драться — еще не навык безопасного поведения.

Беренов начал собирать всю имеющуюся информацию о настоящей безопасности, чтобы суметь защитить себя без кулаков. Максим разговаривал с офицерами МВД: оперативниками, службой ППС, инспекцией по делам несовершеннолетних, плюс собирал истории своих учеников, уже имевших проблемы — об ограблениях, изнасилованиях, травле и т. д. В итоге тренер пришел к парадоксальному выводу: то, что наполняет сейчас информационное поле, — это мифы. Безопасность строится по совершенно другим законам, и Максим говорит, что сумел их выявить.

Я не ожидал, что к сбору этой информации подключатся и люди, находившиеся по другую сторону закона. Им тоже хотелось кому-то помочь. Так сформировался совершенно уникальный курс безопасности. Главным было знание о том, как думает преступник, как он выбирает жертву, и как сделать так, чтобы он тебя этой жертвой не выбрал. А самое главное — знание о том, как чувствовать, видеть себя, общаться с другими людьми, чтобы тебя жертвой не воспринимали и не делали. Это уже была школа не боевого искусства, а школа жизни. Эти знания не раз помогали людям, — рассказывает Максим Беренов.

«Он же узнает, что такое насилие!»

После лагеря Береновы стали искать помещение, чтобы продолжать занятия с детьми — уже в формате собственного Клуба умной безопасности. Вариантов было немного, потому что к локации ставили жесткие требования: во-первых нужен был район, куда дети смогут легко приехать самостоятельно, во-вторых — удобная парковка на случай, если другие ребята приедут с родителями.

С остальным было проще, вспоминает Анастасия: оснащение помещения оказалось делом несложным — часть мебели девушка привезла из своих закрывшихся центров, часть оборудования докупали или делали сами. Главное в школе — это покрытие татами и система защиты, которую сконструировал сам Максим: наколенники, налокотники, мягкие палки и пр. Такое оборудование не купить — Беренов ставит завышенные требования к качеству: нужно, чтобы защиту невозможно было пробить.

Но самое главное, говорят супруги, то, что в первый год им удалось так увлечь детей своими занятиями, что они были готовы ездить даже в помещение с голыми стенами. Поэтому на первых порах вложиться пришлось только в аренду 30-метрового зала со скромным ценником в 16,2 тыс. руб. в месяц.

Я и сейчас убеждена: если вы делаете ставку на помещение, вы уже проиграли. К вам должны хотеть приехать хоть в чистое поле. Только так можно действительно быть уверенным в качестве. Конечно, хорошее помещение лучше, но делать ставку на него, на место, на упаковку — заранее проигрышная идея. Любой, кто откроется рядом с чуть более красивой вывеской, — ваш конкурент. А конкурировать, когда к тебе идут на личность — невозможно, это уже другие правила, человечные, — комментирует Анастасия Беренова.

СПРАВКА DK.RU

 
Анастасия Беренова
Образование: УралГАХА (специальности «Книжная графика» и «Архитектор»)
В 2010 г. прошла курс «Начни свое дело» в Свердловском областном фонде поддержки предпринимательства
В 2016-2017 гг. прошла обучение по программе «Терапия психической травмы» и завершила сертификацию по процессуально-ориентированной работе в международной программе IAPOP
Является членом Ассоциации процессуально-ориентированных психологов и психотерапевтов. Регулярно проходит супервизию в программе IAPOP, личную терапию.
 

Привлекать клиентов в новую школу решили своими силами, не прибегая к коммерческим рекламным форматам. Сначала Настя просто писала в «Фейсбуке» своим друзьям, у которых есть дети. В классических рекламных инструментах она разочаровалась еще во время работы в «Дарине», а теперь и совсем уверовала в ценность и эффективность личного бренда.

Работа идет по двум фронтам: первый — посты в соцсетях о наборе групп и содержании занятий. Второй — статьи в прессе и блог. По словам Анастасии, Максим — эксперт в области безопасности, и его материалы собирают массу репостов и откликов. После этого сразу появляются желающие попасть на занятия. Сама Настя тоже пишет экспертные тексты — больше по вопросам психологии и мировоззрения.

Что касается коммерческой рекламы, доходит до смешного. Мне звонят и спрашивают: «А не хотите в нашем ТЦ размесить стенд?». Говорю: «Нет, спасибо. Я через личный бренд продвигаюсь». Отвечают: «Ну и привозите нам этот личный бренд, разместим». Я смеюсь, но на самом деле грустно, что рекламная отрасль вообще настолько отстала от сферы услуг. Я вспоминаю, как лет шесть назад уговаривала один торговый центр взять мою рекламу. Мне отказывали, ссылаясь на маленький масштаб моего бизнеса. А теперь уговаривают, но — поздно. Продвижение сейчас строится совершенно по другим принципам, — поясняет Анастасия.

И добавляет: большинство трудностей при становлении Школы безопасности оказались сезонными. Так, лето надо обязательно планировать и продумывать заранее, иначе аренду помещения для лагеря придется оплачивать из своего кармана. Причем даже если не организовывать летний лагерь, досуговую деятельность для детей в городе тоже надо обязательно продумать.

Трудности подкрались и с другой стороны: иногда Береновых с подозрением спрашивают: «А что вам надо от детей?».

Я встречала родителей, которые запрещали говорить с их детьми о том, что человека можно бить для защиты. Мотивировали так: «Он же узнает, что такое насилие!». А как тогда учить самообороне? Да и как еще поступать в случае опасности, если бежать некуда? Например, тебя уже схватили, и кричать бессмысленно, рядом никого нет. Конечно, только отбиваться. Были и парадоксальные ситуации, когда мамы запрещали детям посещать наши занятия в школах, потому что уроки ведет мужчина.

«Спасают две вещи: высокий уровень компетенции и доверие, репутация, — рассказывает Анастасия. — Еще очень хорошо работает проведение лекториев для родителей. На теме «Словесная самозащита. Противодействие травле» у нас стабильно не хватает стульев. На втором месте — «Подростки и секс. Психологическая и физическая безопасность». Тоже, помню, люди в проходах стояли. Что это значит? Что общество понимает глубину проблемы, но решения комплексного нет. Обычно после лекториев родители сразу же записывают детей на курсы».

Лекция перед аудиторией

Сейчас в Клубе умной безопасности ежемесячно занимаются в среднем около 50 учеников. Разовое занятие длится полтора часа — меньше нельзя, навыки не отработать. Причем урок должен быть полностью практическим. Так, если речь идет о том, как научиться безопасно обращаться за помощью на улице, отработка идет в формате игр. Если цель занятия — понять, как отвечать и реагировать на угрозы, то дети учатся делать это в диалогах.

В Екатеринбурге занятие в классе с выездом в школу стоит от 300 руб., лектории обходятся в 500-1000 руб., а вот смена в летнем лагере уже встанет не меньше 13 тыс. руб., говорит Анастасия Беренова, при этом курс в школе проводится как годовой, а месячный абонемент стоит 1,6 тыс. руб. «Это оптимальный вариант, дети успевают не только выработать схемы поведения, но и отточить характер. Кажется, что год — это очень долго, но примерно так и формируется не просто навык, а стратегия жизни, взращивается уверенность. Наши ученики потом годами дружат, это тоже огромная ценность. Цены для нашего региона средние, я не стараюсь сделать занятия дешевле, скорее, мы работаем над качеством», — говорит Анастасия.

Лекция перед детьми

Ребенок в боксерских перчатках

Расходы складываются из арендной платы за помещение, закупок оборудования, воды, оплаты патента и заработной платы. Обычно тренер в Екатеринбурге получает половину дохода от группы. Примерно так же организованы лектории и разовые тренинги. А вот с летним лагерем сложнее: в стоимость включается питание, проживание, транспорт. За лето за 4-5 смен отдохнуть успевают 100-150 человек.

Кроме того, у Береновых есть доход от обучения тренеров в других регионах — тренинг стоит от 35 тыс. до 50 тыс. руб. Это отдельное направление работы, говорит Анастасия, сейчас основатели школы сосредотачивают свои силы именно на нем, а группы детей передают вновь обученным тренерам. Также в Клубе умной безопасности можно заниматься на курсах самообороны, а в выездных программах есть различные тренировки по видам боевых искусств. Для этого бизнесмены закупили новое оборудование — фехтовальные маски, шлемы, синаи (бамбуковые снаряды в форме меча. — Прим. ред.).

«Это надо было сделать раньше»: Три ошибки собственников

Береновы признают: создавая Клуб, они не избежали ряда ошибок. Во-первых, говорит Анастасия, очень долго супруги не решались искать себе помощников. В итоге в 2016 г. сами решали текущие вопросы и работали на группах, сами вели занятия. И только потом, обучив инструкторов и передав часть групп им, Береновы смогли высвободить время для стратегических задач. Это надо было сделать раньше, убеждена сейчас Анастасия.

К 2019 г. бизнесмены, наконец, собрали полноценную команду: помимо инструкторов по безопасности в Клубе есть психологи. Их задача — работа с классами, когда речь идет о травле, и работа с семьями. Также Береновы приглашают психиатра и психолога для личных консультаций, а также юристов и правозащитников для работы по заявкам — это внештатные специалисты, к которым обращаются за информационной поддержкой. В частности, если нужны статьи, лектории, информационное сопровождение, консультирование детей и семей.

Также Береновы создали новые программы и пригласили на них режиссера театра и издателя. За счет таких занятий дети не только учатся, как действовать в ситуациях опасности, но и развивают через творчество и ищут в нем способы решения своих проблем — сами пишут книги, ставят спектакли по актуальным для них темам.

Кажется, как это относится к безопасности? А как раз самым прямым образом. Опасность у нас исходит не от мифических похитителей — реальные похищения детей есть, но их совсем немного, к счастью. Самое страшное — хрупкость психики. Увы, только в Екатеринбурге за январь 2019 г. было четыре самоубийства подростков — чудовищная цифра! Умение саморефлексировать, проживать проблемы через творчество видится мне одной из форм профилактики отверженности, работы с душевной болью. Конечно при грамотном сопровождении специалиста, — говорит Анастасия Беренова.

При этом девушка признает: даже сейчас, когда нагрузка на основателей школы снизилась, рабочий график супругов похож на схему функционирования небольшого завода. Пишут по две-три статьи в неделю, проводят встречи, пишут концепции, книги, готовят фильмы, материалы для обучения, ведут мониторинг, набирают новые группы, проводят походы, выезды в школы, взаимодействуют с общественными организациями. Приходится работать быстро, говорит Анастасия, — это нарабатываемый навык. Также супруги оперативно реагируют на чрезвычайные ситуации: раньше они долго анализировали причины и решения, и в Сеть первыми просачивались быстрые, написанные на хайпе, шарлатанские советы. Пришлось и тут наработать скорость без потери качества, отмечают Береновы.

Максим и Анастасия Береновы

Еще одна ошибка при становлении Клуба умной безопасности выявилась уже на более позднем этапе. По словам Анастасии Береновой, она очень жалеет, что не сразу создала некоммерческую организацию (НКО). Школа изначально работала и работает как ИП. Но практика показала, что хорошо бы иметь еще и НКО, говорит девушка — это помогло бы искать сотрудничество в просветительских проектах и выходить на федеральный уровень. Так, создав некоммерческую организацию, можно участвовать в госпрограммах и заявляться на гранты, продвигая идею просвещения на тему безопасности в обществе.

Так у меня в голове сложился паззл: личная безопасность ребенка, его обучение — это деятельность для предпринимателя, это бизнес. А вот сделать мир лучше, создать безопасную среду — это общественная деятельность, социальное предпринимательство, Мы сейчас только входим в эту сферу, но я убеждена: именно такой баланс делает проект целостным, — говорит Беренова.

И признает: еще одной ошибкой оказался недостаток знаний. Когда Анастасия начала заниматься продвижением Клуба по всей стране, то поняла: делать этого она не умеет. С одной стороны, у Береновых был внушительный отклик по продуктам от людей из других городов, а с другой, нужно было учиться продвигать эти продукты. Помогла программа акселератора в Свердловском областном фонде поддержки предпринимательства, где своим опытом с начинающими бизнесменами делилась директор по франчайзингу ГК «Юниверфуд» Ирина Головина, рассказывает Анастасия. После этого задача уже не казалась непонятной и невыполнимой. В этот же период Школа Максима Беренова переименовалась в Клуб умной безопасности — пришлось немало повозиться, чтобы понять, как создается торговая марка, говорят бизнесмены.

Франшиза по собеседованию

Учителя, которых Беренова встретила в акселераторе, помогли Клубу и в тиражировании бизнеса. Та же Ирина Головина и Татьяна Флеганова, основатель ассоциации «Особые люди», дали Насте возможность поверить в свои силы. К тому моменту у супругов была полностью готова программа обучения педагогов: 30 учебных часов, видеофильмы, методический материал. Но не хватало знаний о структуре продаж в другие регионы. «Именно в этот момент мне встретились потрясающие учителя, которые сказали: «У тебя уже есть социальная франшиза, все ведь готово!». А самым сложным на том этапе было просто поверить в себя, в то, что мы можем. Оказалось, так и есть — заявки на франшизу пошли сразу же», — вспоминает Анастасия.

И уточняет: франшизу может купить не любой желающий, а только человек, разделяющий принципы Клуба умной безопасности. Поэтому для интересантов проводят собеседования. Анастасия поясняет: например, супруги убеждены, что на улице можно и иногда просто необходимо общаться с незнакомцами. Если ребенок заблудился или ему нужна помощь, например. А потенциальный покупатель франшизы может категорически настаивать на том, что разговаривать строго запрещено, не пытаясь вникнуть в суть. В этом случае сотрудничество вряд ли получится. Важен один взгляд на безопасность, понимание, что эффективно не параноидальное закапсулирование ребенка, а схема жизни без страха, навык уверенности, говорит Беренова.

К счастью, наши взгляды разделяет большинство заинтересовавшихся темой. Кроме того, после обучения и выдачи сертификата на право преподавания раз в полгода мы проводим супервизию — смотрим, с какими проблемами человек сталкивается, что нужно доработать, что получается лучше. Ситуация меняется, и важно, чтобы мы успевали провести мониторинг. Поэтому представительство в регионах — не просто разовое обучение, это постоянное сотрудничество по горячим вопросам, — рассказывает Анастасия.

Недавно Береновы издали книгу — «Безопасность ребенка и подростка. Жизнь без страха», она вышла в электронном и бумажном виде. Изначально супруги думали, что этот проект будет работать просто в пиар-целях, однако в итоге все переросло в полностью сформированный продукт, где собран внушительный объем информации.

В частности, говорит Максим Беренов, из книги можно узнать, как думает и действует преступник, как он выбирает жертву, и как сделать так, чтобы ею не стать. Причем ряд рекомендаций идет вразрез с общепринятыми. Максим поясняет: консультации с людьми, находящимися по ту сторону закона, ценны тем, что им виднее. Преступники знают, что работает на самом деле, а что делается для снятия тревоги, но не дает реальной защиты. Также в книге дан подробный разбор, как реагировать на различные типы психологического давления и словесной атаки — от угроз, крика и брани до манипуляций, бестактных вопросов и непрошенных советов. А это во многих случаях является хорошей профилактикой травли, говорит Беренов. Кроме того, автор дает разбор разнообразных сексуальных угроз, в том числе таких, которые не рассматривались ранее, и учит, как их минимизировать.

Книга в руках

Деньги на проект привлекали с помощью краудфандинговой платформы Planeta, говорит Анастасия. Девушка училась, как продавать книги по предзаказу, брала консультации в центре содействия предпринимательству и у фандрайзеров — это оказался полностью новый опыт. Отдавать проект сторонним исполнителям не хотелось, отмечает она. Лучше было сначала понять структуру работы и только потом искать специалистов. Беренова убеждена: такая стратегия уместна в бизнесе по всем вопросам — техническим, юридическим. Суть надо понимать в любом случае, иначе можно получить не тот результат, или — в лучшем случае — просто переплатить.

 
 

Сейчас Береновы работают над второй и третьей книгами, методичками и заняты созданием фильма. Сначала супруги предполагали, что будут продавать его конечному потребителю, однако в итоге решили, что фильм станет использоваться только как учебный материал для тренеров. В планах Клуба —  сотрудничество с фондами, которые занимаются вопросами безопасности. Как говорит Анастасия, они с Максимом вышли на тот уровень, когда просто бизнес — не конечная цель.

Наш проект становится просветительским, социальным, у нас появляются инструменты, чтобы менять мир в лучшую сторону. События в Керчи, где студент Политехнического колледжа устроил стрельбу, в результате которой погибло 20 человек, а затем покончил с собой, лишний раз показали, что личная безопасность — это не только дело каждого. Нужен новый взгляд на общественные институты и общество в целом. Мы действуем, — резюмирует Анастасия Беренова.

Фото предоставлены Максимом и Анастасией Береновыми

«Искусство не может заставить прыгнуть с крыши»: уральский психолог — о вреде аниме для детей

«Искусство не может заставить прыгнуть с крыши»: уральский психолог — о вреде аниме для детей

| Сен 6, 2019 | Без рубрики, безопасность в сети, безопасность и психология, школа

Анастасия Беренова уверена, что интересующийся родитель может сделать для безопасности ребенка гораздо больше, чем любой запрет. Для Е1

Недавно мы публиковали колонку Ольги Ананьевой о собрании для родителей школьников, на котором специально приглашенный эксперт рассказывал, чем опасно для подростков увлечение аниме или другими субкультурами. Родители поняли из его выступления, что аниме может негативно воздействовать на сознание детей через так называемые образы-закладки и провоцировать на нехорошие поступки.

Психолог и специалист по детской безопасности Анастасия Беренова призналась, что после этой публикации ее завалили вопросами о том, действительно ли воздействие аниме может быть таким, каким его представили на собрании. Публикуем колонку Анастасии на эту тему.

Социальные сети не на шутку взбудоражили новости о выступлениях в школах.

И родители испуганно верят — [рассказам] про аниме, которое может стимулировать определенные действия, про агрессию, которая разжигается контентом.

Хотя, к счастью, большинство родителей отнеслись со здоровой долей иронии.

Попробуем разобраться, в чем же действительно причина страха.

Основная проблема тех, кто боится социальных сетей и воздействия контента, — смешение причины и следствия.

В феврале мы опросили подростков на тему того, какие опасности их волнуют. И ничего удивительного в ответах не нашли — на первом месте проблемы в школе, непонимание со сверстниками, далее — непонимание в семье. Эти же факторы подтверждают и психиатры, которые работают с подростковыми депрессиями: большинство суицидальных рисков имеют корни в семье, правда, добавляют сюда еще один фактор — отсутствие перспектив и экономическая ситуация. Увы. Чем дальше от больших городов, тем это очевиднее.

Проблемы детей, душевный дискомфорт не начинаются в Сети, а продолжаются или разрешаются там. Да, да, даже разрешаются.

Есть мнение, что если на страничке подростка много информации о самоубийстве или просто депрессивного контента, то надо быть настороже. Да, но! Это очень хорошо, очень, что у него есть возможность высказаться, написать: «Мне плохо». Настороже надо, конечно, быть, но, не будь Сети, все те же процессы в своей голове он крутил бы в одиночку и не всегда, вероятно, мы, взрослые, могли бы это заметить. Рассказанное горе уменьшается наполовину — и это применимо к интернету тоже. А вот возможность заметить — еще лучше. Поэтому совет интересоваться жизнью своего чада применим во все времена. Не взламывать страничку, не читать переписку, а именно интересоваться искренне тем, что он выкладывает, — большой пласт доверия.

Но вернемся к аниме и другим видам искусства. Да, да, расскажу очень банальную вещь: аниме — это продукт мультипликации. Он может нравиться или нет, так же как и другие мультики могут нравиться или нет, но это так. И искусство не может быть и не бывает ориентиром для поступков. Прыгать с крыши, не хотеть жить, выпивать и курить искусство заставить не может. Люди совершают рискованные для жизни поступки в аффективных состояниях, депрессиях или при посттравматических расстройствах (есть даже такое понятие, как адреналиновый риск), люди уходят в зависимости, потому что им плохо в реальности. Таким образом, негативный якобы контент не может быть причиной, но может быть выбран вследствие определенного настроя. И даже это не страшно. Наоборот, часто, увидев переживания героя и его тоску, подросток чувствует, что он не одинок, видит, что его переживания не единичны.

Более того, никакое совершенно искусство не ставит задачи воспитания, иначе это не искусство, а социальная реклама. И выдуманная позитивная иллюзия отвергается не просто так: подростки живут не вне реального мира, они прекрасно видят и несправедливость, и жестокость, и многомерность того, что происходит. Они хотят и готовы думать и рассуждать.

Вот и важно научить их критическому восприятию того, что они видят, а не помещать их в искусственный мир, изолировать.

Кроме того, интернет — это еще и будущее. Научить им пользоваться, извлекать плюсы — важная задача, часть жизненного успеха.

Что мы, родители, можем сделать?

1. Интересоваться. Искренне интересоваться жизнью ребенка. Можно вместе с ним посмотреть, в конце концов, и аниме. Заодно убедитесь, что все не так страшно, а может, посоветуете ему посмотреть что-то из высокохудожественных аниме.

2. Следить за реальными признаками эмоциональных нарушений у подростков: постоянные спады настроения, постоянная безликая мимика, замкнутость, утомляемость и т. д.

3. Говорить на важные для него темы, говорить о смерти, жизни, проблемах, сексе, о том, что важно и волнует, о том, что сложно переживать в одиночку, что выходит за рамки школы и оценок.

4. Понимать причины зависимости. Не всякое долгое нахождение в Сети — зависимость. У нее есть все-таки отличительные признаки: нахождение в интернете становится больше чем реальностью или вовсе возникает на фоне дезадаптации. И тогда опять — вина не интернета, а того, от чего ребенок сбегает. Что ему так невыносимо? И какой опыт и качества он получает в альтернативной реальности? Понимание этого даст возможные способы решения. Возможно, и правда, зависимость формируется на фоне отверженности в классе. А куда еще идти, если в реальности плохо?

5. Учить детей справляться с тяжелыми чувствами и переживаниями. [Говорить с ними о том] что вы тоже проживали тоску, гнев, отверженность, вам было плохо. Что вы с этим справились и даже завели семью и детей.

Искренний, интересующийся родитель может сделать для безопасности ребенка гораздо больше, чем любой запрет. Нет, даже не так — любой запрет вредит безопасности. Подростки будут находить обходные пути, они будут держать в себе больше переживаний, они будут вести тайную жизнь, научатся манипулировать и обманывать. Вот, собственно, и все, что делают запреты.

Ну и напоследок. XXI век. Россия. По данным Росстата, 22,6% россиян не имеют доступа к центральной канализации. По данным «Лиза Алерт», в выгребных туалетах на территории школ погибло не менее шести детей за год только по их статистике, но мы по-прежнему продолжаем винить интернет в бедах подрастающего поколения.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции. 

Читайте другие колонки Анастасии Береновой — о том, какие реальные опасности окружают школьников и как с ними бороться, почему подростки из хороших семей идут работать закладчиками наркотиков.

Что делать, если ваш ребёнок столкнулся с травлей

Что делать, если ваш ребёнок столкнулся с травлей

| Сен 6, 2019 | безопасность в коллективе, безопасность в сети, детская психология, угроза жизни, школа

Что делать, если ваш ребёнок столкнулся с травлей

Автор: Беренов Максим, основатель  Школы безопасности Максима Беренова отрывок из книги «Безопасность ребенка, подростка. Жизнь без страха»

Вот что пишет об этом сам автор:«В этой заключительной главе «словесной самозащиты» я подготовил небольшой материал про травлю или буллинг. После первого выхода электронной версии книги нашу школу безопасности буквально закидали письмами с вопросами о том, что делать, если профилактика травли уже не поможет? Я вместе с женой, психологом и соавтором части программ, стал собирать информацию – как реальные примеры и решения, так и описания схем ситуаций насилия. С учетом моей любви к комплексному подходу, материал получился огромный и вышел за пределы локального вопроса – затронув совершенно разные аспекты от групповой динамики, до юридических схем. Но пока книга еще собирается, чтобы не терять время, я решил разместить краткое резюме собранного материала, приведенного в виде схемы действия».

Профилактика травли

 Со своим ребенком

Объяснить, что травля — это плохо!

Как ни странно этот пункт подавляющее большинство родителей проскакивает. Каждый родитель искренне считает своего ребенка неспособным на травлю. Увы вероятность того что школьник до 12-3 лет вляпается в «травлю по незнанию» достаточно велика.

Увы, просто нотации здесь не помогут.

Поднять «иммунитет» Научить навыкам словесной и физической самозащиты.

Научить различать конфликт с которым ребенок может справится, от конфликта в котором должен просить помощи, а конфликт от травли.

Не справляется ребенок с конфликтом, если Агрессор сильнее:

— чисто физически;

— если их группа;

— если угрожает оружием (ножом, палкой, газовым баллончиком);

— если агрессор в более высоком ранге (учитель);

Научить документировать действия противников.

Записывать их действия на видео и диктофон, даже если жертвой стал посторонний ребенок, и сообщать о случившемся учителям и родителям. Конечно, если действия становятся опасны для жизни и здоровья жертвы, это важнее чем документировать. Если опасность не велика, а сил достаточно, можно разнять. Если велика, послать кого-то за помощью (это уже может заставить того, кто атакует, отказаться от своих намерений), и продолжить съемку. Если послать некого бегите за помощью сами.

Оценка опасности проходит по принципам, описанным ранее.

Если его одежду, имущество, его самого чем-либо испачкали краской/клеем, оплевали, или испортили другим способом:

Не стирать испачканное, не выбрасывать и не ремонтировать испорченное, пока не предпримет ряд следующих мер, даже если этого требует учитель.

Найти свидетелей, которые согласятся подтвердить это событие,

Снять на телефон так чтобы в кадр попал свидетель, который подтвердит дату, время и кто виноват. Если такого свидетеля нет, снять самому. обратиться за помощью к учителю, которого также зафиксировать на видео как свидетеля.

Не удалять СМС, сообщения в месенджерах, сохранять скрин экрана, видео.

 

Со школой.

Войти в контакт в учителем (в младшей школе), классным руководителем. Ознакомьте его с программами профилактики и противодействия травле, а если вопрос стоит остро — подумайте о переводе в другой класс. Будьте осторожны! Постарайтесь показать учителю, что вы ни в коем случае не ставите под сомнение его педагогическую компетенцию. Однако упирайте на то, что системные разработки по профилактике и противодействию травле появились лишь в последнее время. Что травлю проще профилактировать, чем расхлебывать последствия. В случае если он окажет сопротивление, обращайтесь к школьному психологу, директору и родительскому комитету, и подумайте о переводе в другой класс, к более восприимчивому педагогу.

Перед тем как контактировать с учителем попробуйте воздействовать на родителей одноклассников. Как и в случае с учителем напирайте на то, что травлю легче пофилактировать, чем расхлебывать последствия.

 

Как выявить травлю

Если видно, что ребенку не хочется в школу, ребенок часто плачет перед каждым выходом в школу, температурит, у него нет друзей, это еще не обязательно травля, но повод насторожиться и поговорить с ребенком. Часто дети скрывают травлю из желания быть лояльными системе или ее части. Боятся, что вмешательство родителей будет неэффективным и лишь ухудшит их положение. Боятся чрезмерно бурной эмоциональной реакции родителей. Того, что их самих обвинят во всем.

Вы узнали, что ваш ребенок подвергся травле.

  • Сохраните спокойствие сами и успокойте ребенка.
  • Окажите ему и себе психологическую помощь.

Скажите ему, что вы на его стороне, и обязательно ему поможете. Для него сейчас это очень важно. При необходимости обратитесь к грамотному психологу. Это позволит не только снять негативные последствия травли, но и выявить возможные черты характера которые делают его уязвимым: неуверенность в себе, агрессию, в т.ч. подавленную скрытую, проявляемую «по-тихому». Важно не обвинять в этом ребенка, а обозначить как проблему. Возможно, понадобится ряд занятий с психологом для ее смягчения, устранения. Занятия словесной самозащитой, боевыми искусствами.

Не менее важно обратиться за подобной помощью для вас самих. Во-первых, вы сами сейчас в стрессовой ситуации. Во-вторых, возможно выявится, что в вашем взаимодействии с ребенком, есть проблемы, которых вы не замечали раньше. Например, те, из-за которых, он не рассказал вам о травле сразу. Эта не вина ваша, а беда. И эту беду желательно проработать пока она не привела к еще большим бедам.

 

Собрать информацию и доказательную базу.

Первичный сбор информации происходит при опросе ребенка.

Но следует поговорить так же и с его друзьями, и другими одноклассниками не участвующими в травле и их родителями. Это позволяет собрать и возможно задокументировать свидетельские показания. Выявить возможных скрытых жертв травли. Настроить родительский коллектив на борьбу с проявлениями травли с возможными стратегическими целями: «вылечить коллектив», «обеспечить коллективную безопасность детей, запугав или устранив агрессора», «устранить токсичного руководителя, инициирующего или покрывающего травлю».

Как это не печально разговор со свидетелями порой приводит к убеждению, что никакой травли не было, и ребенок по какой-то причине оговорил «виновников».

В чем конкретно выражалась травля?

Т.е. идет ли речь о конфликте, имеющем реалистическую природу, или об истинной травле? Идет ли насилие чисто психологическое, или физическое? идет ли речь о порче или хищении имущества, вымогательстве, мошенничестве? Или о нарушении сексуальной неприкосновенности? Имеется ли в действиях виновников состав преступления или административного правонарушения?

Кто инициатор травли?

Учитель или ребенок. Кто его родители. Насколько он опасен.

Сколько в ней участников?

Травят только вашего ребенка или есть еще жертвы?

Если есть – объединяйтесь! Вырабатывайте общую тактику. На встречи с Администрацией школы и родителями виновников ходим только вместе. Группу родителей труднее игнорировать, обманывать и запугивать, если это произошло они станут свидетелями. Кроме того, в группе могут оказаться люди, обладающие дополнительными ресурсами: знаниями, навыками и связями. Юристы, психологи, представители правоохранительных органов, журналисты.

Увы, на этом этапе вы можете столкнуться с саботажем со стороны других родителей. В том числе в виде психологических игр: «Да но…», «Какой ужас! Эти современные дети/учителя…»

Знают ли об этом учителя и если знают, то как реагируют? Кто из учителей пользуется наибольшим уважением у детей.

Конечно, беседы с классным руководителем не избежать, но неравнодушных и авторитетных учителей можно использовать для сбора информации, как свидетелей, или как дополнительных сторонников при беседе с тем же классным руководителем, родителями и детьми.

Известно ли что-то о родителях жертв и виновников травли?

Присутствует ли у них асоциальное поведение, психопатические черты, зависимости? Имеют ли они привилегированное положение в обществе? Являются ли друзьями или родными кого-либо из учителей или администрации школы?

Последние вопросы лучше переуточнять у неравнодушных педагогов, и родителей одноклассников.

Превратить собранную информацию в доказательную базу. И написать заявления. Здесь вам поможет грамотный юрист. Попытка сэкономить во взаимодействии с системой всегда обходится дорого.

Что важно сделать:

Собирать доказательства действий агрессоров – свидетельские показания в письменном виде, если есть видеозаписи или диктофонные записи снять копии и хранить у себя. (Администрации школы и родителям агрессоров показывать только копии, в руки не давать! Заявления с изложением этих фактов, фиксировать у секретаря школы, ставя отметку на копии о получении).

При необходимости снять побои, зафиксировать телесные повреждения в травмпункте. По закону, они сообщают в правоохранительные органы.

Взять заключение у психиатра или психолога, о тяжелом психологическом состоянии ребенка. Это тоже можно расценивать как вред здоровью.

В случаях если уголовной ответственности агрессоры не подлежат (например, по малолетству), но имело место порча или уничтожение имущества, его стоимость можно отсудить через гражданский иск к родителям агрессоров. Также в случаях, когда был нанесен вред здоровью, и вы потратились на лечение. Можно также приплюсовать юридические расходы и моральный вред. Моральный вред российские суды компенсируют неохотно, скорее всего, размер его будет примерно соответствовать медицинским расходам.

 

Принять решение о своей стратегической цели. Попытаться наладить взаимодействие с администрацией школы. После этого уточнить свою стратегическую цель и добиваться ее.

  • «Оздоровление коллектива». Если речь идет о травле незнания, пробуйте.

С родителями других детей, с которыми вошли в контакт на этапе сбора информации, идите к классному руководителю. И проводите типовые действия по «оздоровлению коллектива» описанные Людмилой Петрановской. Но эта цель может быть вторичной, если надо сперва…

  • Убрать «токсичного руководителя», инициирующего травлю или попустительствующего ей.

Если это классный руководитель, с собранной доказательной базой идем к директору. Письменное заявление, как было сказано выше, регистрируем у секретаря. К заявлению прилагаем только копии документов. Оригиналы оставляем у себя. При необходимости показываем директору аналогичные заявления в надзорные органы, составленные с помощью хорошего юриста.

Если директор занимает агрессивную позицию, отказываясь идти на сотрудничество, даем ход этим заявлениям. Формируем общественный резонанс в СМИ. Но в этом случае я рекомендую подумать о переходе в другую школу.

  • Добиться безопасности детей путем запугивания или наказания (а то и устранения) инициаторов травли, и участников.

Это первая цель, если совершаются реальные преступления или правонарушения. Если есть угроза жизни, здоровью, имуществу и сексуальной неприкосновенности детей. С заявлениями составленными грамотным юристом идем в правоохранительные органы. Полицию, прокуратуру, Комиссию по делам несовершеннолетних, суд. В школу тоже придется сходить. Потому, что меры «оздоровления коллектива» все равно могут понадобиться.

С агрессорами и их родителями общаемся только в присутствии свидетелей, администрации школы, правоохранительных органов. Обязательно ведем аудиозапись. Позаботьтесь о собственной безопасности на случай, агрессоры или их родители ведут себя неадекватно, угрожают. Документируйте и подавайте заявления об угрозах в правоохранительные органы.

  • Уход из агрессивной системы.

Если перечисленные выше цели труднодостижимы, задумайтесь о переводе в другой класс, школу. Это решение, которым надо гордиться и по-своему победа, в то время, как отчаянная попытка идти против системы, имеющей большие силы, может быть и разрушительна. Тем более, что навык уходить из токсичной среды (например с плохой работы, от агрессивного супруга и так далее) и не терпеть то, что переделать невозможно – один из самых полезных, едва ли не полезнее опыта успешной борьбы.

 

Правильное решение Поддержите ребенка в ощущении победителя при любом сценарии.

Чего мы боимся? Вся правда о настоящей безопасности.

Чего мы боимся? Вся правда о настоящей безопасности.

| Мар 1, 2019 | Без рубрики, безопасность в коллективе, безопасность в сети, безопасность и психология, безопасность имущества, безопасность на улице, сексуальная безопасность

В феврале 2019 года мы разработали и опубликовали тест по безопасности в журнале «Наши дети»

Нам часто приходилось встречаться с фейками про «котят у школы» и «угощения конфетками», с родительскими страхами о похищениях и домогательствах, и увы, с реальными историями одновременно, в том числе, историями насилия, жестокого насилия. А также с каждодневными рассказами про травлю.

Нам приходилось развенчивать мифы об опасных незнакомцах и раз за разом говорить, что важнее не степень знакомства, а умение оценить опасность любой ситуации, ведь многие реальные истории насилия исходили от знакомых, старших сверстников и даже от близких людей.

Поэтому мы решили проверить нашу гипотезу – так ли нереальны родительские страхи и какие механизмы реальной защиты (просвещение, наставничество, тренинги и так далее) лучше?

В тесте было более 20 вопросов, он был для тех, кто готов отвечать долго и терпеливо. Сразу хочу сказать – мы его обязательно повторим – подготовим вопросы с социологом, а может, для его разработки возьмем нескольких психологов.

Опрос для подростков было проводить еще сложнее – поскольку в нем был пункт о том, что тестирование разрешает родитель, отвечающие были явно из семей с высокой степенью доверия, а значит – в большей безопасности, но даже их ответы заставили нас задуматься.

Мы также благодарим  журнал «Наши дети» за размещение опроса – так мы увидели ответы со всей страны и даже СНГ. А также всех, кто отвечал на наши вопросы. 

Ссылка на опрос:

Опрос для подростков:

 

О страхах и реальных опасностях. Первые вопросы были о том, какие опасности волнуют родителей, а также, профилактику каких угроз они могут провести дома, а какую – обратиться к специалистам. Итак, первое – это волнующие опасности.

Некоторые родители писали в примечаниях, что хотели бы отметить все опасности, увы. Мы и раньше говорили об этом – слишком много в обществе истерии, нагнетании страхов, а как итог – закапсулированные, не умеющие самостоятельно принимать решение дети. Забегая вперед, скажу, что насилия стало меньше, а вот нетерпимости его – больше, именно исходя из этой поправки и надо оценивать все новости.

Но вернемся к результатам опроса. На первом месте – травля, буллинг. Он же устойчиво лидирует с большим отрывом в разделе «чему важнее противостоять с помощью специалистов». Потому что проблема есть, а навыка решать – нет. Да и почти невозможно без помощи, если говорить о психологическом насилии, травле. Более того, из-за раскрученности слова «буллинг» на фоне непонимания, что это, происходят разные казусы. В одном случае за буллинг принимают чуть ли не каждый спор и конфликт, раскручивая панику, в другом – даже вопиющие случаи агрессии в школе пытаются замять, ссылаясь, например, на нормы и правила школы, а в худшем случае еще и обвиняя неугодного системе ребенка и грозя отчислением.

А вот с физическим насилием интереснее – нападение сверстников оценивают как опасность гораздо меньше, чем нападение взрослого (60% против 74%). Хотя криминальные сводки говорят об обратном – чаще подростков и детей бьют сами подростки и дети, реже – сверстники старше и еще реже – взрослые. Но миф об опасном незнакомце – укоренен.

На третьем месте страх вовлечения в наркопотребление и сексуальные угрозы и домогательства.

На четвертом месте – страх похищения.

Ну и самое прекрасное, что не может не радовать – страх кражи совершенно отсутствует (2% указали, что боятся этого). Да! Истории и страхи из 90-х, когда воровали последнее – ушли. На последнем же месте и страх задержания на протестной акции. Все-таки, мы не вовлекаем детей в политику.

Из этих самых важных вопросов, по мнению родителей, кроме профилактики травли лучше обратиться к специалистам с еще двумя возможными опасностями – похищениями и домогательствами. Надо отметить, что страх похищений слишком раздут, в реальности таких случаев очень мало. Из-за этого страха происходит тотальный контроль над детьми с обратным эффектом – законтролированные дети все больше злятся на нарушение их границ и уходят из дома.

За решением, «что делать при травле» пойдут к специалистам почти однозначно, на втором месте – с большим отрывом – хотят научиться у специалистов «что делать при нападении взрослого и при сексуальных угрозах». Это действительно самые сложные темы. Только не забывайте, если «специалист-психолог» советует вам научиться самообороне за 2-4 часа, то это в большинстве случаев — профанация. Навыки и умения вырабатывается не сразу, на это влияют и поставленные задачи, и необходимая «память тела».

Решать самостоятельно готовы вопросы про бытовые травмы, ДТП, кражи.

На удивление, готовы сами решать и вопросы со знакомствами в сети и опасным контентом. Тут я очень жалею, что не ввели заранее отдельный вопрос про опасности в сети, но предположу, что вопросы, которые легко решать самостоятельно – не настолько пугают. И это тоже хорошо – ведь в интернете действительно безопаснее, чем в жизни, там невозможно убить или покалечить.

Реальны ли опасности? А вот следующий вопрос совершенно разрушил мою картину мира. Сталкивался ли ребенок с опасностями? Да – всего 54% (но это – цифра не происшествий, а тех опасностей, о которых известно взрослым). И это просто отличная цифра, если сравнить ее с тем, сколько опасностей в детстве встретили сами родители (79%). Большинство опасностей – драки, буллинг сверстников, чуть с отставанием – буллниг учителей. И опасный контент.

6% указали на кражу ценностей. Но напомню, как опасность, достойную внимания кражу некто не воспринимает. Да они телефоны чаще теряют, вот еще проблема, часто говорят и при встрече родители.

А вот вторая цифра куда удивительнее – 78% написали, что сталкивались с опасностями сами, в своем детстве. Гораздо большая цифра. И наши подтвердившиеся догадки – как и в случае с другими принципами воспитания, мы попыткой тотальной безопасности и контроля за ребенком защищаем его от нашего прошлого.

А там – травля (54%), драки (49%), сексуальные домогательства (16%), бытовые травмы (у 24%), кражи (30%). С последними двумя все ясно – поколение с «ключом на шее» действительно не думало о бытовой безопасности, а 90-е годы, да и 80-е ознаменовались не просто кражами, а ощущениями потери последнего. А вот домогательства…

Тут я немного отступлю от цифр теста. В интернете сейчас набирают обороты истории про опасных взрослых, которые домогаются до своих учениц (если они учителя, наставники), некоторые дела становятся громкими. В этом шуме забываются два очень важных момента – количество домогательств и изнасилований со стороны сверстников – гораздо больше (здесь мы опираемся на те истории, которые встретили мы сами, с которыми работали). Но упорно, раз за разом, возвращаются к ситуации пострадавший подросток – агрессор-взрослый.

Конечно, такие истории тоже есть, но куда важнее говорить об общих принцах безопасности и одновременно – о недопустимости насилия не только по отношению к детям, но и ко всем – мужчинам, женщинам, без сегрегации.

И учить навыкам универсальным.

Как оценивать ситуацию?

Как я умею говорить «нет», отстаивать себя, понимать чего хочу или не хочу?

Как я могу различить опасность?

А еще – что агрессором может быть и знакомый, и сверстник.

А еще – этот тест показал, выявил просто четко – наши страхи – из нашего прошлого.

И эта тревога — из наших ужасов детства, приставаний сверстников и невозможности поговорить об этом, не будучи обвиненными в плохом поведении. Конечно, сексуальные преступления существуют, к большому сожалению да, но есть и хорошая новость – мы научились говорить о них открыто, поэтому порой кажется, что их все больше и больше…

Что делать, когда воспоминания из своего детства приносят страхи? Каждый раз, и этот совет применим не только в отношении сексуальных преступлений – вспоминаем:

— чем мой ребенок отличается от меня в этом возрасте?

— какими навыками, лучшим способом выхода из данной ситуации он обладает?

— чем я отличаюсь от своих родителей, что могу сделать для ребенка?

Обычно на этом этапе выясняется, что у наших детей все гораздо лучше с границами, навыками «нет», доверием и просвещением. Но защитить ребенка знаниями – задача родителя, и это отличный способ выйти из прошлых страхов.

Если в прошлом было сексуальное насилие, домогательство или неэкологичный старт половой жизни, лучше проработать эти истории в терапии или переосмыслить, чтобы в разговоре с ребёнком можно было общаться не из узкого коридора травмы.

Но самое интересное в этом тесте нас ждало впереди. Мы сделали заранее 2 формы. В первой можно было по желанию оставить электронную почту, чтобы получить две наших статьи в благодарность, во втором случае – опрос полностью анонимен. В целом ответы совпадали и мы не придавали этой разнице особого значения, ссылаясь на погрешности. Уже дописывая эту статью, я еще раз проверила разницу между опросниками – отличался только один показатель – если домогательства в основном опроснике указали как опасность из детства 5%, то в анонимном – больше 30% (19% указанная выше – средняя цифра). Но их выбор был более защищенный – отвечать анонимно. Увы, из своей практики консультирования – самые тяжелые травмы – сексуальные (и сюда же, кроме непосредственно насилия и домогательства, относятся и неудачное начало половой жизни, и агрессивная реакция родителей и грубые медицинские вмешательства часто тоже), во многом они формируют жизненную стратегию с максимальной защитой и ощущением небезопасного мира. Умение прорабатывать их, а тем более – не попадать в опасные ситуации – один из самых ключевых навыков не только безопасности, но и самое главное – доверия к миру.

О тьютерах. Следующий вопрос был с подвохом, о наставниках и тьютерах. Он родился у нас из наблюдений о том, как боятся родители взрослых, как напичканы мифами о похищениях и домогательствах, о чем мы как раз говорили выше. Но не все так плохо. Многие тренеры, учителя тоже рассказали, что их подопечные любят засиживаться после тренировки и говорить на сторонние темы, а родители только рады, что ребенок увлечен и ему интересно в секции или кружке. Наша гипотеза о пользе тьютерства основывалась на двух вещах – информация от надежного взрослого вернее, чем из интернета (а по банальным законам сепарации дети не всегда хотят говорить со взрослыми), ну и ребенок чувствует плечо, чувствует что он не одинок. При этом дети нуждаются в хороших, доверительных отношениях взрослых.

Вот что мы получили. Скорее «да», наставник нужен, сказали 51% и 30% — точно да.

Категорично «нет» не сказал никто

Но просматривая опрос дальше, мы приуныли – не встретился такой человек — ответило большинство, почти 85%.

Рядом с детьми просто нет ярких взрослых? Сама система образования их искоренила?

А как же друзья семьи, психологи, тренера, духовники в конце концов? Куда делись все эти креативные люди, которые каждый день пишут умные мысли в социальных сетях?

Увы, в нашем обществе назрел дефицит наставников и преемственности поколений. И у нас пока на этот вопрос нет ответа, но то, что яркие, интересные, и мудрые взрослые рядом с детьми – огромный вклад в безопасность – мы убеждались уже не раз.

Сексуальное просвещение и безопасность. Тема про сексуальность нас порадовала несказанно – 100% (все!!!) за знания – 82% за программы сексуального просвещения и разговоры в семье, 18% – за просвещение семье.

Что же является фундаментом сексуальной безопасности? 82% опрошенных выбрали то, что важнее всего создание позитивного отношения к себе, к телу, к здоровым отношениям, 79% — за важность профилактики физического насилия, 70% – за профилактику домогательств.

А вот что именно важно в разговорах? 56% — считают важным говорить о сексе не обесценивая.

Никто (ура!) не простив говорить о сексе. Дальше еще прекраснее « Мне сложно говорить о сексе в положительном ключе, не запугивая» ответили меньше, чем наоборот (37% призналось, что сложнее говорить об опасностях).

Ну и у 30% нет сложностей. А вот 20% призналось, что рады бы говорить, но подростки сами стесняются их (эх, вот тут то и нужны программы и тьютеры, ведь и правда, не всегда и не во всех семьях такие разговоры уместны).

Никто не против программ просвещения, более того, все за то, что говорить о сексе, сексуальности согласно нормам возраста надо до школы (30%), в начальной школе (35%) и до 14 лет (35%).

Также 0% говорят о том, что нужно исключить тему секса. Просвещение и работу над личными травмами назвали лучше профилактикой по 50%.

Что же можно казать тут? Глядя на результаты опроса мне очень хочется похвалить наше поколение родителей – ведь мы большие молодцы в том, как и о чем умеем говорить с детьми.

Опасна ли школа? А вот со школой мнения разделись. Радует, что только 8% назвали саму школьную систему причиной опасности. А 30% не смогли ответить. Самый большой % тех, кто не знает. Может и правда мы сами не знаем, какую школу хотим?

Из опасностей выделили: булинг 90%

Психологический прессинг 50%

Наблюдение за травлей 43%

А из помощи – важным 57% — помощь и участие учителей.

А вот тест для детей оказался еще более удивительным!

Больше всего детей волнует – буллинг, драки, опасные взрослые (да что ж такое то!)

Все легко говорят на тему безопасности со взрослыми, но 47% предпочитают не беспокоить лишний раз.

Об этом стоит задуматься. Ведь часто, когда мы узнаем об опасностях, которые случились у ребенка, мы бежим решить все за него. Хорошим же решением порой бывает доверительный разговор, в котором, уважая силу ребенка, мы поможем ему справляется самому с трудностями, дав нужные навыки.

А еще одним удивительным открытием теста оказалось, что, не смотря на высокую степень доверия (не всякий родитель разрешит тест то наш заполнить!) больше 40% ответы про секс ищут в интернете.

Что нам остается делать? Битву в информационной войне мы уже проиграли – запретить все невозможно, единственное разумное решение – научить детей критически оценивать информацию.

Больше всего хотят говорить они о травле, как с родителями, так и с наставниками, чуть меньше с наставниками про похищения и опасных взрослых, про самооборону.

И самый удивительный ответ – они сталкивались с опасностями, гораздо больше, чем мы знаем! 75%. Конечно цифры не совсем объективные. Но все же…Опять же лидеры – буллинг, драки, еще добавилось — непонимание в семье.

Наставники есть у 25%, остальные не встретили. А вот хотят встретить – больше 70%

Ну и в заключение – 57% указали на то, что в школе самое главное – не учителя. А поддержка сверстников. И самое плохое – прессинг и буллинг.

Пожалуй, остается только одно – научиться шаг за шагом навыкам выходить из психологического насилия, зачаточных ситуаций буллинга и детей, и взрослых. А еще – учить их самостоятельно справляется с трудностями, просвещать, давать знания, ведь все все нам они не расскажут, но куда важнее быть уверенным, что смогут и без нас принять верное решение.

 

 

Дети и сети. Так ли все страшно?

Дети и сети. Так ли все страшно?

| Мар 1, 2019 | Без рубрики, безопасность в сети, безопасность и психология

В среде родителей и учителей интернет часто ассоциируется с чем-то очень опасным и вредным, распространена идея, что детей надо защитить, иначе они подчерпнут там разрушительные идеи. Так ли это на самом деле?

Статья для журнала мел

1. Существует миф, что игры формируют представление о неуязвимости, о бесконечном возрождении из мертвых и поэтому являются фактором риска.Я сама тоже писала об этом. Но! Это верно лишь в двух историях. Когда размыты границы между реальностями, нет критического мышления и когда существует уже зависимость.

Что с этим делать? Первое, не сами игры виноваты в размытии границ. Иначе любой вымышленный сюжет или миф о бессмертии можно трактовать также. Важно понять другое — как дать реальные представления о сложных вещах, не замалчивая.

 

О смерти нужно и важно уметь говорить. Уметь проживать горе и утрату. В наше время смерть перестала быть частью бытовой культуры (собственно это отлично, что выживаемость выше, чем невыживаемость, это просто прекрасно), но фактически разговоры о ней — стигма. А говорить надо уметь. Также как про секс и деньги — самые сложные темы. Тогда у ребенка сформируются внутренние опоры о том, что реально, а что нет, пнимание границ.

Поговорим теперь о зависимости. Подчеркну, что не у всех интернет-пользователей она есть, и харакеризуется не столько длительностью нахождения в сети, сколько двумя факторами — болезненной реакцией, когда доступа к вожделенному гаджету нет, и явным сеганием из реальности в сеть.

Очень важно подчеркнуть эти два фактора. Ребенок получает что-то, чего не может иначе и сбегает от чего-то, что невыносимо. Зачем и от чего?

Зависимость — это история про то, что подростку в интернете лучше, чем в реальности. Он туда идет получить что-то, чего иначе не может. Или он там супергерой и только так может прожить какую-то историю, или он просто не умеет в реальности жить и общаться. Если ребенку одинаково хорошо в онлайн и офлайн, если он понимает зачем он ходит в сеть — это не зависимость. И тут важно оценивать не только количество, но и качество проведенного в сети времени. Иногда больше в сети может быть и лучше, не пугайтесь. Что именно он там делает? Может проект готовит или музыку пишет. Или у него друзья в Лондоне.А вот если ему в сети лучше чем в реальности, а тем более если случилась дезадаптация — это уже дурная история. Но я все равно говорю НО! Иногда ему и интернете объективно может быть лучше. Не потому что он в зависимости, а потому что здесь и сейчас окружение не очень. И тогда вопрос не в плохом интернете, а в плохом окружении. Если бы у меня в школе было друг из Лондона в сети, против травли в моем классе, я бы тоже в онлайн зависала.

Про ролевые игры тоже не спешите впадать в панику. Если подросток там супергерой (сюда — любая роль, которая возникает в конкретной истории) — это не претензия к игре, а маркер того, что ему не хватает в реальности этих состояний-ощущений. Там — он победитель, а в реальности получил тройку и неудачник. Конечно, он будет искать где компенсировать. Поэтому то, что сейчас это есть — отличная история про то, что можно увидеть чего не хватает и найти способ как это дать. Ну где ему в жизни стать героем? Ищем, находим, как в реальности он может присвоить важные себе качества.

2. Ну и напоследок про слежку в интернете. Не следим, не читаем! Но надо ли смотреть страничку подростка? Можно и нужно! Но не из контролера, а из интереса. Почувствуйте этот вкус интереса, из него читайте то, что пишет ребенок, представьте, что вы читаете интересного вам блогера. Потому что к надсмотрщику не придут, а к другу и наставнику — да. И придут и когда хорошо, и, главное — когда плохо. Почему опросы говорят о том, что дети не видят наставников, не придут, когда плохо, к учителям и родителям? Пора сменить контроль на интерес.

И самое главное — я вижу много страничек своих учеников. Они много постят, да. И смешного и грустного, и нелепого и очень крутяцких штук. Но самое главное, чему мы должны их научить — не сбегать от негативных эмоций и мыслей, а уметь их выдерживать и проживать. Есть миф о беззаботном детстве, который губителен. И про позитивное мышление тоже, уффф ненавижу.Уметь проживать и справляется со своим негативом, тревогой, страхом, тоской, можно и нужно, этому важно научиться. И важно объяснить детям и подросткам, что нахлынувшее — нормально, что с вами тоже такое бывает, что он не одинок, что это — не признак изгойства, что это жизнь. Это отличная опора в том, что быть живым можно не только будучи хорошим и правильным, с радостью в голове. Позитивное мышление — одно из самых губительных историй в психологии, оно как плохой дорожный работник, который люк на тротуаре прикрывает картонкой.

Ну и напоследок — про опасности. Опасен ли нож? Но вы все равно имеете дома ножи, чтобы приготовить вкусное и прекрасное. Не надо нагнетать опасности, важнее научить их справляться с жизнью, оставаясь наставником, мудрым и живым, теплым и устойчивым, собой.