Флейминг, хейтинг и не только: что родители должны знать о кибербуллинге

Флейминг, хейтинг и не только: что родители должны знать о кибербуллинге

Сейчас, когда дети оказались под непрерывным присмотром родителей, кажется, что им ничто не угрожает. Но в интернете, где школьники проводят очень много времени, тоже можно столкнуться с опасностью. Наш блогер Анастасия Беренова публикует отрывок из книги «Умная безопасность. Как выжить в школе и вне её?».

Почти 80% детей не обращаются за помощью к родителям, когда оказываются вовлеченными в кибербуллинг. Первой причиной этому служит мнение подростков о том, что их родители плохо понимают, что и как происходит в интернете. Вторая причина заключается в том, что зачастую такой ребенок не хочет допускать родителей в свое интимное пространство. Большая часть жертв кибербуллинга обращается за помощью к друзьям, и только каждый восьмой к модераторам соцсети.

Важная особенность травли в сети — отсутствие «обратной связи»: при травле в реальной жизни агрессор видит жертву и может оценить ее состояние, но при травле в интернете, что происходит с «другой стороны экрана», атакующей стороне не известно. Агрессор не может знать, достиг ли он своей цели, а значит, вовремя остановиться, поэтому агрессия в «онлайне» может быть чрезмерной.

Варианты обстоятельств сетевой травли:
Участники травли знакомы и имеют возможность встретиться в реальности. Кибербуллинг в этом случае становится своеобразным аналогом атаки тихушника. Не встретив отпора, в 40% случаев агрессор перенесет травлю в «офлайн», поэтому, чем быстрее ей будет придана огласка, тем лучше. Переход уже начавшейся внесетевой травли в «онлайн» происходит реже, лишь в 20% случаев. Зачастую это происходит, когда атакующие не могут реализовать агрессию вживую в полной мере.
Участники конфликта знакомы лишь в сети. В этом случае переход агрессии в «офлайн» почти невозможен. Разве что, атакуемый сам каким-то образом сделал доступными свои личные данные, которые позволят его найти, или их передал агрессору человек, знающий жертву, но вставший на атакующую сторону.

Противодействие сетевой агрессии. Профилактика
1. Личные данные
Не размещайте в сети информацию, которая позволит найти вас в реальной жизни: адрес прописки, номер школы и класса, название населенного пункта (особенно небольшого). Если этой информации нет в сети, то определить ваше местоположение обычному человеку будет практически невозможно. Обещания «вычислить по IP» являются пустыми угрозами.

Для родителей! У подростков есть скрытая от глаз потребность, бессознательно отрицаемая многими родителями, — это желание нравиться людям, ощущать себя красивыми и желанными. Часто эта потребность появляется намного раньше, чем родители готовы и хотят ее признать. Бороться с ней — бессмысленно.

2. Оформление аккаунта
Многие специалисты компьютерной безопасности рекомендуют делать аккаунт максимально безликим, в том числе не размещать в нем собственные фотографии — это полезный совет, однако чрезмерности следует избегать. Для ребенка обладание «страницей» — это способ социализироваться, научиться общению, выстроить «личный бренд», найти единомышленников, завести полезные связи и знакомства, получить поддержку в сложной ситуации, а закрытый или чрезмерно обезличенный аккаунт, как и запрет на переписку с незнакомцами, лишит его этих возможностей. Безликая «страница» никому не интересна и выглядит как аккаунт потенциального злоумышленника, поэтому делать аккаунт закрытым, если ребенок еще не подвергся кибертравле, нет никакой необходимости.

Важно! Иногда, создавая такой «фейковый» аккаунт для раскованного общения в сети, подростки допускают ошибку: выкладывают те же фото, указывают тот же город, школу, класс, иногда и номер телефона, называются тем же именем, что и в основном, «приличном», аккаунте, созданном «для родителей».

3. Настройки приватности
Почти во всех социальных сетях пользователь может сам выбрать, что и кому он готов показывать и рассказывать, однако стоит понимать, что многие из этих ограничений как раз и делают аккаунт безликим, поэтому использовать эти настройки нужно, лишь когда возникла реальная угроза.

4. Принципы добавления в друзья
Важно решить, с какой целью создается аккаунт в социальной сети. Например, если у ребенка есть коммерческий аккаунт на «ВКонтакте» или Instagram, где он продает собственноручно изготовленные игрушки, календари, открытки и проч., или ведет канал на Youtube, то разумно рекламировать эту страницу и привлекать как можно больше подписчиков.

Иное дело — личная страница в социальной сети, где он пишет свои размышления о жизни и рассказывает о местах, где бывал. С такого аккаунта лучше добавлять в друзья только людей, с которыми знаком лично. Впрочем, не стоит воспринимать эту рекомендацию слишком серьезно: возможен и вариант, при котором добавляться будут профили, с которыми есть много общих друзей.

Одновременно с этим фейковые аккаунты, созданные для «раскованного» общения, зачастую бывают слишком подозрительными, и часто к владельцам подобных аккаунтов пытаются «задружиться» не столько злоумышленники, сколько такие же подростки, пытающиеся остаться анонимными.

Добавить в друзья незнакомого человека, который не знает информации, позволяющей вас найти, не так уж страшно, особенно если вы, изучив его профиль, установили, что он существует давно (там много фотографий и личных записей, подтверждающих его подлинность). Другое дело, если в друзья добавляется человек с пустым профилем, за которым может скрываться ваш знакомый, который знает, как вас найти.

5. Дипломатичность
Прежде чем высказывать свое мнение о сексе, политике, религии, национальностях и проч., изучите мнение остальных участников площадки, на которой вы собираетесь это сделать.

Собственно, так может случиться при обсуждении, любой темы. Однако факт в том, что подросток с большой вероятностью в полемическом задоре может «оскорбить чувства» какой-то социальной группы, оставить информацию, которая может быть сочтена экстремистской, и спровоцировать «оскорбленных в лучших чувствах» на травлю и написание заявлений в правоохранительные органы.

Виды сетевых атак и противодействие им
Как ни странно бороться с агрессией и травлей в сети в большинстве случаев проще, чем в реальной жизни: легко документировать атаки, легко ограничить доступ к своей странице, а главное, обидчика можно просто «забанить» — занести его в чёрный список и помечать его сообщения как спам. Давайте подробнее разберемся с терминами, принятыми в интернет-сообществе, и формами атак в сети.

Проявления агрессии:
1. Флейминг — это бесцельная дискуссия в чате, личной переписке или комментариях, сопровождающаяся негативными эмоциями. Как и любой конфликт, флейминг порой приводит стороны к использованию недопустимых техник словесной атаки, в первую очередь грубых: оскорбления и угрозы. К одной или обеим из сторон конфликта может спонтанно подключаться большое количество людей.

Флейминг — это не травля, а просто «вспышка» эмоций, но он может положить травле начало. Не пытайтесь что-либо объяснять или доказывать: из-за своих сильных эмоций оппонент вас не услышит — лишь применит модель поляризации и перестанет рассматривать ваши доводы вообще.

Единичные акты агрессии, особенно от незнакомых людей, лучше игнорировать: не получив реакции, агрессор потеряет интерес и, скорее всего, оставит жертву в покое.

2. Троллинг — провокативное поведение с целью вызвать у жертвы негативные эмоции и заставить ее потерять самообладание, агрессор при этом получает удовольствие.

Отличие троллинга от флейминга в том, что оппонент не охвачен гневом и атакует именно вас, а не возмутившее его высказывание. Цель троллинга — не сброс внутреннего напряжения, а забава. Зачастую троллинг связан с тонкими формами словестной атаки и соответствующими ей эмоциями: отвращение, презрение, высокомерие.

Чаще всего в троллинге используются:

грубые или оскорбительные комментарии, иррациональная критика;
фотокарикатуры: искажение фотографий человека, нанесение на них надписей, фото-коллажи;
распускание слухов и сплетен;
оскорбления.
Помните, что главная задача тролля — задеть вас, и если вы ответите ему, он добьется своего.

3. Хейтинг — это постоянные негативные комментарии и сообщения в адрес конкретного человека или явления — это полноценная травля.

4. Хейт-спич — это публичное высказывание, выражающее ненависть к определенному человеку, группе людей или явлению.

Например, оскорбление по национальному, расовому, религиозному, половому признаку, сексуальной ориентации. В России действует статья 282 УК: «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», по ней «хейтер» может быть приговорен к штрафам, принудительным работам или даже реальному сроку.

5. Грифинг — это преследование других игроков в многопользовательских онлайн-играх.

Цель грифера — не победить в игре, а лишить других удовольствия. Их легко можно узнать: они активно используют брань, блокируют отдельные области игры и открыто жульничают.

Часто задаваемые родителями вопросы о сетевой агрессии
1. Если собеседник слишком чувствителен или агрессивен, говорит ли это о психической патологии?

Это может говорить о чём угодно, в том числе о том, что собеседник просто подросток. Порой и взрослые люди ведут себя в сети неадекватно: излишне чувствительно, агрессивно, неуравновешенно, но мало кто из них является маньяком.

2. Как ведут себя обычно люди с неуравновешенной психикой?

По-разному. Если человек беспричинно начинает угрожать, оскорблять и т. п., зачастую он вовсе не больной человек, а обычный мелкий трусишка и садист, получающий удовольствие, проявляя агрессию и наблюдая за эмоциональными проявлениями жертвы.

Зачастую атакованному в интернете следует вести себя так же, как в «офлайне», использовать те же приемы, просто с иной спецификой:

игнорирование, если вас пытаются вывести из равновесия;
внесение в черный список, если атака происходит на вашей странице;
отстаивание своих границ, в т. ч. через обращение за помощью к модераторам и администраторам, если поведение оппонента нарушает установленные правила;
Расскажите вашим детям о конкретных способах обращения к технической поддержке. Покажите, какие нажимать кнопки, как сделать скриншот, как писать сообщения модераторам и администраторам.

переключение профиля в закрытый режим, если атаки продолжаются, несмотря на блокировку (агрессор может писать с других страниц и адресов);
обращение в правоохранительные органы, если вам угрожают или призывают к экстремизму. Не удаляйте сообщения агрессора и обязательно сохраняйте скриншоты экрана.
Важно не переходить к недопустимым техникам общения самому, чтобы в случае разбирательства при прочтении переписки было легко понять, кто вел себя адекватно, а кто — агрессивно. Если ребенок ответит агрессией на агрессию, то не захочет рассказывать о происшествии родителям, что затруднит обращение за помощью.

Также стоит напомнить, что, даже если вы очень тревожитесь, не следует читать переписки ребенка без его разрешения или с «фейкового» аккаунта добавлять его в друзья. Интернет, как и «офлайн», — место для договоренностей, а не надзора.

Манипуляции с аккаунтами
Создание «фейковых» страниц-двойников. Злоумышленник может создать якобы вашу страницу, украсть фотографии, добавить тех же людей в друзья и начать рассылать с него неподобающие сообщения, продавать что-либо или пропагандировать.

Кража личного контента жертвы (компрометирующие видео и фото, репосты скрытых записей, или скриншоты личных переписок) и использование его в целях травли или шантажа. Это может произойти, если доступ к аккаунту получил посторонний человек. Зачастую так происходит не в результате взлома, а из-за небрежности: ребенок сообщает кому-то пароль от страницы или оставляет ее незакрытой, а гаджет без присмотра.

Если вы подозреваете, что аккаунт вашего друга захвачен, свяжитесь с ним и сообщите ему об этом. Если украли ваш аккаунт, воспользуйтесь процедурой восстановления доступа и смены пароля.

Сексуальное преследование
Секстинг — это рассылка или публикация фото- и видеоматериалов эротического/порнографического содержания. Чем старше становятся дети, тем выше вероятность их вовлечения в секстинг. Иногда подобные сообщения рассылают люди, находящиеся в отношениях, иногда это делают агрессоры с целью эмоционально задеть получателя.

Порноместь — публикация в интернете компрометирующих фото или видео бывшего партнера в качестве мести за разрыв отношений. Эти материалы могут быть также использованы для шантажа.

Шантаж. Размещая в сети любые компрометирующие вас материалы (не только откровенные фото и видео, но и переписки), будьте готовы к тому, что эти материалы могут быть использованы для шантажа. Если шантаж уже начался, ни в коем случае не выполняйте требования шантажиста — это лишь раззадорит его.

Важно! Многие дети боятся обращаться за помощью при шантаже, потому что боятся обвинений и наказаний, повышенного контроля, отлучения от сети со стороны родителей. Не позволяйте себе подобного поведения — ребенок и так наказан сложившейся ситуацией. Он нуждается в помощи и поддержке, а не контроле и нравоучениях. Если что-то случилось, вы должны быть на его стороне! Объясните это ребенку до того, как случится беда.

Часто задаваемые родителями вопросы о сексуальных преследованиях
Какие «аватарки» любят маньяки?
Если говорить о настоящих маньяках, которые на самом деле встречаются исключительно редко, то предугадать, что именно может привлечь их внимание невозможно. Например, для известного маньяка Сливко таким «триггером» была начищенная обувь. Однако сексуальное давление на детей и подростков в сети оказывают в подавляющем большинстве вовсе не маньяки, а вполне вменяемые такие же дети и подростки или люди, еще недавно бывшие подростками.

Причиной такого поведения является повышенное подростковое либидо в сочетании с плохим воспитанием. Сексуальный интерес таких агрессоров могут спровоцировать откровенные фотографии, подписка на группы, посвященные сексу, участие в откровенных опросах, комментарии в обсуждениях или под откровенными видео и фото.

Этот интерес далеко не всегда является криминальным и порой может быть сформулирован вполне вежливо и уважительно. Более того, часто подобная переписка вовсе не имеет цели, перевести встречи в «офлайн»: она используется одной или обеими сторонами, скорее, для поднятия самооценки или самоудовлетворения.

Другое дело, если собеседник начинает настаивать на встрече один на один в безлюдном месте. Первые встречи в реальности должны происходить только в публичном месте и только в присутствии родителей или иных взрослых, которым подросток доверяет.

Родителям не следует считать маньяками всех сетевых друзей ребенка — скорее всего, они такие же подростки.

Может быть, какие-то характерные обороты речи или особенности пунктуации могут выдать сексуальный подтекст?
Если у человека есть к подростку сексуальный интерес, в подавляющем большинстве случаев он не будет ходить вокруг да около: нескромные вопросы и предложения встречи начнутся практически сразу, как и предложения созвониться по Skype, Viber, отправить откровенные фото и видео. Хитрые маньяки, которые заводят разговор издалека и постепенно втираются в доверие, в большинстве случаев подростку просто не интересны.

О многом может сказать профиль собеседника. Если на странице нет фото или на «аватарке» персонаж из мультфильма или кино и минимум личной информации, а на «стене» и в фотоальбомах сексуальный контент, это говорит о том, что такого человека интересует в первую очередь секс. Такие профили не следует добавлять в друзья.

Однако подобная страница вовсе не обязательно принадлежит маньяку — с большей вероятностью ее владельцем является гиперсексуальный подросток, который не собирается переходить границы онлайн-общения.

Действия при сексуальном преследовании
Что делать ребёнку (и взрослому), если его принуждают к общению уговорами, угрозами и т. д.?

«Банить» (добавлять в черный список) или ограничивать доступ к своей странице, жаловаться администраторам группы и модераторам соцсети. Угрозы также могут стать основанием для уголовного дела, поэтому не удаляйте сообщения, сохраняйте скриншоты и обращайтесь в правоохранительные органы.

Не выполняйте требования агрессора, не вступайте в переговоры и не пытайтесь откупиться — угрозы и требования продолжатся и станут агрессивнее.

Как быть, если тебя шантажируют интимными фотографиями?
Напомнить собеседнику, что распространение порно может привести к обвинению по уголовной статье. Следует проконсультироваться по этому поводу с хорошим юристом — тут много подводных камней.

Если используется распространение видео или фотографий через другие сервисы общего доступа, например, Youtube.

В этих случаях следует обратиться к администрации сайта, ведущим группы или чата (в зависимости от платформы) и попросить их вмешаться.

Данный материал является отрывком из книги «Умная безопасность. Как выжить в школе и вне ее?». Сейчас авторы готовят ее к изданию. Мы приглашаем вас поучаствовать в сборе, и получить книгу, которая поможет не только в работе с травлей, но и научит детей разрешать конфликты, постоять за себя словом, управлять эмоциями и многому другому.

 

Агрессор в классе: что делать учителю и родителям

Агрессор в классе: что делать учителю и родителям

Что делать учителю, если один ученик в классе регулярно срывает уроки, обижает одноклассников, отказывается вступать в диалог? А что делать родителям, если их ребёнка обидели в школе? Рассказывает наш блогер, куратор школы безопасности Анастасия Беренова.

Однажды после лекции для педагогов к нам подошла учитель: «Что делать? В классе агрессивный ребёнок, терроризирует всех. Ему прописали таблетки и лечение у психиатра, но мама отказывается что-либо делать». Мы рассказали ей о тактике возможного диалога, о том, как важно весь класс научить не реагировать на ребенка — не создавать почву для провокаций и травли, а в случае агрессии всем вместе защищать каждого.

Но всё это полумеры. Потому что, во-первых, мы не знаем, верное ли было выбрано лечение, а во-вторых, историй таких — легион. Где-то ребёнок агрессивно ведет себя, потому что не умеет контролировать поведение, как в данном примере, а где-то копирует поведение взрослых или дурно воспитан. На попытку диалога с родителями учитель получает от них волшебное слово «ачотакова» или и вовсе встречное обвинение — в травле «идеального ребенка».

К сожалению, юридических мер воздействия на семью не так много (может и к счастью?). Заставить ребенка уйти из школы или принудительно обратиться к психиатру невозможно. Разве что ситуация настолько страшна, что есть основания для административной или уголовной ответственности. Последняя наступает, если ребенок в 14 лет и старше вымогал деньги, грабил, его действия имели характер сексуального преследования или распространение порнографии, особенно с шантажом. Угроза жизни и здоровью также квалифицируется по статье УК 119 (ответственность наступает с 16 лет), но доказать угрозу — сложно.

Прочитайте УК РФ и КоАП РФ, чтобы проверить с какого возраста наступает ответственность за произошедшее. Если ребенок младше, а агрессия малозначительна или не доказуема, сделать ничего нельзя. Если действия опасны для окружающих, а ребёнок мал — есть шанс при настойчивости добиться постановки на учет или беседы с родителями органами опеки.

Но если родители маргинальны или высокопоставлены, от этой не будет никакой пользы, более того, может их разозлить ещё больше

Например, ребенок 7 лет кидался ножиками в выходящих из школы подростков. Участковый поговорил с родителями, но на этом история и закончилась. А ребенок продолжал проявлять агрессию. Оценить опасность ситуации для окружающих можно по следующим признакам: наличие оружия (нож, баллончик, шокер и т. д), агрессивный ребёнок сильнее жертвы или группа агрессоров. Это высокий уровень для жизни и здоровья. По малолетству и при этих обстоятельствах можно уйти от ответственности, но можно воздействовать на родителей — штрафы, ограничение родительских прав и т. д. В остальных ситуациях при низком уровне опасности повторяющихся ситуаций — срыв уроков, драки, мат, брань — воздействовать на агрессора в правовом поле практически невозможно.

Значит ли это, что нужно опускать руки? Конечно нет, и здесь мы приведём некоторые схемы возможных действий

Есть ситуации, которые стоят особняком — ребенок агрессирует из-за того, что не может управлять собой или транслирует внутреннюю боль. Если родитель готов работать над проблемой, идет на диалог и помогает ребенку — отлично. Здесь важно поддержать его в этом, а не травить. Возможно, в некоторых случаях ребенку может понадобиться тьютер.

Узнайте и помогите родителю агрессора — составьте хартию поведения в коллективе, обозначьте границы, поделитесь рекомендациями специалистов или помогающих служб, обучите своих детей специфике общения, если это нужно. Ребенок-агрессор может нуждаться как в помощи медикаментозной, так и в новых навыках — управление гневом и эмоциями, легитимным способам подружиться. Все эти вопросы решаемы.

Если ребенок транслирует эпизоды насилия, которые видит дома, — важно поговорить с одним из родителей о проблеме. Возможно, он тоже нуждается в помощи, и просто не понимает, что происходящее в семье не норма и не признак «крепкой руки», а опасная ситуация, прерывать которую нужно срочно! Расскажите о том, как опасно и психологическое насилие — угрозы, ругань, обесценивание, насмешки, газлайтинг, экономическое насилие в семье и т. д. А если родитель не вступает в диалог или даже обвиняет коллектив школы в сложившейся ситуации?

Чего делать нельзя
1. Оставлять учителя один на один с проблемой
То, что учитель должен за всё отвечать, всех научить и перевоспитать — опасное заблуждение, которое развязывает руки родителям дурно воспитанных детей, а не решает проблему. Если у вас в классе есть неуправляемый ребенок, лучше объединиться всем. Но не с посылом «Мы против него», а с посылом «Давайте вместе решать сложившуюся проблему». Замотивируйте учителей и администрацию объединиться с вами: в конце концов, школа, не обеспечивая безопасность учащихся, очень рискует.

2. Надеяться, что проблема «израстет»
Ребенок, который не получает должный отпор за проявление агрессии или должной помощи в управлении поведением будет чувствовать себя дальше более развязано.

3. Ни в коем случае не решать вопрос силой!
Реальная ситуация: ребенок попал в больницу в результате нападения, родитель пошел выяснять отношения с обидчиком. Сейчас его судят по УК, а нападавший подросток продолжает ходить по школе «королём», ведь теперь для общества он — жертва. По этой же причине ни в коем случае нельзя говорить с чужими детьми о поведении: не факт, что сработает, а завтра уже его родители выступят против вас. И не забывайте, что вы можете получить искаженную информацию и излишне эмоционально повести себя. Поэтому правило номер 1: действуем только в правовом поле!!!

4. Не настраивать коллектив против ребенка-агрессора
Учите детей легитимным способам самозащиты. Иначе вы получите так называемую «травлю самозащиты», когда дети в ответ на агрессию ведут себя не лучше, чем обидчик. Это потом даст полное право родителям зачинщика выставить агрессорами остальных, а своё чадо — жертвой.

5. Не показывать слабость
Это самое сложное. Психологи советуют учителям и родителям «просто поговорить» или пожалеть, но без должного проявления силы воли или авторитетного (не авторитарного!) поведения взрослого, обидчик посчитает такую реакцию слабостью, это его только раззадорит. Особенно, если в его поведении проявляются садистические черты. Рекомендации «давайте жить дружно» отлично работают в травле незнания, когда дети по неумению без умысла обижают друг друга, но в садистской травле это не поможет.

Прочитайте Макаренко — он никого не жалел, был тверд, но справедлив, поэтому и смог справиться с воспитанием беспризорников. К сожалению, очень мало психологов систематизируют свои советы в зависимости от состояния системы и вида травли.

Что делать нужно
1. Объединяйтесь!
Если обидчик выбрал одного ученика в классе, не факт, что завтра он не найдет другого — под раздачу может попасть уже ваш ребёнок. Не пытайтесь придумать отговорки, что ваш ребенок сильнее, смелее и его-то не тронут. Критерии выбора жертвы вам неизвестны. Но самое главное — наблюдение насилия не менее травматично для психики.

Если даже ваш ребенок не пострадал, лучше составляйте коллективное обращение к директору. Коллективу сложнее противостоять, а аргумент «я не хочу, чтобы мой ребенок был наблюдателем агрессии» весом и подкрепляется данными, что это не менее вредно, чем наблюдать за травлей. Проговорите это руководителю, если не уверены в аргументах — принесете распечатки статей квалифицированных психологов.

2. Соберите доказательную базу
Вполне возможно, что возмутительное поведение, которым недовольны родители, имеет состав преступления. И тогда обращение к руководству будет совсем иным. Так, например, мама первоклассника была уверена, что старшеклассник, который угрозами вымогал у него телефон, просто дурно воспитан. Но когда она поняла, что это квалифицируется как грабеж, а ответственность за него уже есть — пошла к руководству с совсем другим настроем. Ведь её сыну в этой школе еще учиться! Как и другим детям.

Запросите записи с камер. Возможно, как в приведенном случае, всё происходящее было записано. Храните скрины переписок в социальных сетях, не удаляйте контакты. И самое главное — научите своего ребенка не отвечать ответной агрессией — тогда виноваты станут оба в равной степени.

3. Обратитесь за помощью
Вы собрали доказательства, нашли поддержку у родителей и руководства школы, теперь — обращайтесь к юристу, он поможет вам добиться цели быстрее и грамотнее. Кстати, чего вы хотите? Возмещения ущерба, исключения ребенка из школы, постановки его на учет, перевоспитания? Не все цели выполнимы в вашем конкретном случае. Юрист поможет заменить эмоциональную повестку на структуру действий.

4. Разберитесь с причиной агрессии
Ребенок копирует поведение родственников? Просто плохо воспитан? Имеет проблемы с психикой или неврологией, поэтому не справляется с ситуацией. От причины зависит решение: в первом и втором случае коллектив может занять позицию «у нас так не принято» и сделать так, что агрессору невыгодно будет так себя вести. Не модно, не престижно. Такое воспитание коллективом. В третьем случае, увы, без помощи специалиста ничего не сделать — разве что выработать с коллективом схемы действий, которые не провоцируют. Но это не всегда работает. Да и приучать детей к идее, что действия агрессора зависят от поведения жертвы — не лучшая стратегия.

5. Поговорите с родителем обидчика
Если родители готовы идти на диалог, начинайте со слов: «У нас есть проблема и мы должны решать ее вместе». Расскажите, как мелкие садистические поступки при попустительстве взрослых создавали почву для серьёзных проступков и уголовного наказания в итоге. Вы хотите такого? А психиатрический диагноз без должной коррекции может привести к большой психиатрии и даже преступлениях на этой почве.

К сожалению, факт наличия психиатрических проблем у нас страшно стигматизирован и многие родители готовы отрицать диагноз, лишь бы не попасть на учет к психиатру. У этого опасения есть и реальные основания, и вымышленные.

Покажите в диалоге, что для вас признание диагноза не «ужас ужас», и это лучше, чем закрывать глаза на него. Возможно, что родитель не из умысла, а по незнанию или невозможности выдержать правду без поддержки, отказывается от помощи психиатра.

6. Переходите к активным действиям
Если у ребёнка нет родителей или они отказываются вступать в диалог, скажите, что будете обращаться в органы опеки или полицию. Не самый лучший сюжет, но, увы, истории «папа и мама сидят, а бабушка умеет только жалеть внука и не задаёт ему границ» — нерешаема без вмешательства извне. Конечно, в идеале родителям и опекуну нужны не запугивания и угрозы, а грамотная и квалифицированная помощь. Главное, чтобы опекун был готов её принять.

7. Научите детей объединяться
Не чтобы устроить «темную», а чтобы каждый знал, что все вместе они защитят любого. Против всех разом противостоять сложнее, и агрессор, почувствовав себя не у дел, не сможет пакостить. В конце концов, есть виды агрессии, которые ищут зрителя или почитателя. Если такого нет, если есть осуждение и сплоченность — ему просто будет нечем подпитывать свою подлость.

В заключении скажу, что дружному, сплоченному коллективу, гораздо легче противостоять нападкам агрессии одного ученика. И это будет ключевым навыком, который поможет детям. А память о том, что мы все были «один за всех и все за одного» не из агрессии, а из справедливой соразмерной силы, станет крепким фундаментом жизненной стойкости.

 

«В школе травля, а конкурс в 1 класс зашкаливает — такого в здоровом мире не может быть»

«В школе травля, а конкурс в 1 класс зашкаливает — такого в здоровом мире не может быть»

50% детей не расскажут родителям о своих проблемах, потому что им невыносима жалость. Когда ребенок может сам справиться с травлей, а когда вмешательство взрослого необходимо — Анастасия Беренова.

DK.RU поговорил с Анастасией Береновой, экспертом по детской безопасности и руководителем проекта по профилактике травли АНО «Территория безопасности», о том, кто чаще всего виноват в буллинге и становится ли это явление менее заметным. Проект реализуется на средства Фонда президентских грантов. Сейчас проект по профилактике травли подошел к своему завершению — снято восемь учебных фильмов для школ, готово методическое пособие, скоро начнутся лектории и тренинги для учителей и детей.

Сейчас много говорят о проблеме травли. Насколько все серьезно?

— Конечно, проблема есть. И очень важно обозначить ее границы. Травля — не всякий конфликт. И не всякое отшельничество, когда ребенок просто ни с кем не дружит. Травля — это систематическое, беспричинное насилие: ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать.

То есть проблема травли сейчас актуальна?

— У общественных деятелей в области борьбы с травлей бытует мнение, что ее стало больше, что насилия стало больше и вообще нужно срочно остановить эту лавину, и это сплошь и рядом в заявках на гранты. На самом деле это не совсем так.

Количество травли в школах неуклонно снижается, но, несмотря на это, ее объем и травматический эффект по-прежнему находятся на очень высоких показателях. По данным нашего опроса, около 70% учащихся были наблюдателями или жертвами травли. Похожие цифры были в отчете исследования НИУ ВШЭ. Но если вы спросите поколение родителей, они вспомнят куда больше эпизодов травли, чем расскажут их дети. Насилия и правда становится меньше (опираясь на статистику преступлений — если сравнить с 80-ми годами, нулевыми, общество просто совершило прорыв!), и у общества появились ресурсы говорить и профилактировать психологическое насилие, видеть травлю как проблему. Это очень хороший знак, просто на этом пути еще много работы.

Чем может быть опасна травля? Вот эти 70% — что с ними не так, когда они вырастают?

— У всех по-разному. Конечно, травля накладывает отпечаток на участников. Это и возможное формирование вынужденной беспомощности у жертвы, и ощущение бессилия у наблюдателя. Даже у агрессора не все хорошо — ведь он не научился другим способом отыгрывать свою внутреннюю боль и пустоту, кроме как вымещать на других. Другое дело, что у каждого, в конечном счете, есть выбор и воля что-то с этим делать в жизни, как-то этот опыт перемолоть. Кто-то вымещает это на слабых, кто-то ходит в терапию и работает над собой, кто-то находит ресурсы помочь другим.

Поэтому возросло количество преступлений, когда преступник объясняет свои действия травлей?

— Если детально разбираться в причинах преступлений, то мы увидим комплекс причин. Нужно понимать, что травля, имевшая место когда-то, не может быть оправданием преступления. Что меня пугает, так то, что одна за другой проблемы в обществе объясняются травлей. Сейчас на хайпе могут подняться нескончаемые борцы с явлением, которые вместо детального анализа и реальной работы предложат горячую эмоциональную повестку. Это может не только не профилактировать явление, но и усугубить травлю или свести ее понимание до примитива — тогда любая критика может восприниматься как травля, а любое явление — объясняться ею. Здесь же и риск того, что она уйдет в другую плоскость, например, из прямого противостояния в кляузничество или сутяжничество.

То есть информационная кампания может и навредить?

— Скорее, отсутствие экспертной оценки в инфоповестке. Ключевой ошибкой тут будет абсолютизация проблемы под лозунгом «все проблемы из травли». Помните, лет десять назад разошлась статья Людмилы Петрановской «Травма поколений»? Гениальная теория, но что произошло дальше? До сих пор в психотерапии женщины говорят — это у меня та или иная травма рода «фонит». И все происходящее объясняют этим. Сейчас такой подход начал вызывать раздражение: ну, собственно, есть травма, а дальше что?

Так же и с травлей — многих раздражает ее бесконечное обсуждение. Потому что причина проблем, возведенная в абсолют, не дает решений, только сотрясание воздуха.

Вторая ошибка — это абсолютизация оценок. Травля — плохо, дружба — хорошо, причины травли неважны, надо просто бороться с явлением. Если бы такой же подход был бы в медицине, мы бы лечились до сих пор припарками из каменного века. С причиной, а точнее с комплексом причин, надо разбираться обязательно! И стратегию борьбы корректировать исходя из них.

Мы разработали несколько систем типологии — и по причинам, и по нашей авторской методике «Социальный светофор». Еще лучше работать  из безоценочной позиции — чтобы не попасть в веретено переплетений — «я вас, бедненьких, сейчас спасу!»

А ребенка разве не надо спасать как можно скорее?

— В проведенном нами в 2019 г. опросе больше 50% детей сказали, что ни за что не расскажут родителям о своих проблемах, потому что им невыносима такая реакция, как жалость. Отлично просто, что из обихода родителей уходят фразы-паразиты «А я же говорила!» и «Не провоцируй их на плохое к тебе отношение» и обвинительный уклон относительно пострадавшего. Но на смену приходит позиция спасателя.

Конечно, есть ситуации, когда ребенка нужно срочно забирать из токсичной среды или занимать позицию абсолютно непобедимого защитника. А иногда важно дать ребенку навыки самозащиты.

Все это зависит от комплекса факторов: ситуации, самого ребенка и того, какой опыт сделает его сильнее, счастливее. Но самое главное — вместо жалости очень важно дать ребенку со-чувствие. «Какое решение ты бы ни выбрал — ты молодец!»

Вернемся к проблеме травли. Кто все-таки виноват в этом?

— Сейчас модно выставлять детей этакими субъектами процесса, где они копируют поведение взрослых или подчиняются авторитету, а сами не имеют воли. Это не так. Конечно, если раскрутить глубинные причины, всегда найдется взрослый, который провоцировал (учитель, не единожды повторивший: «Ну, кто тут у нас тянет вниз весь класс?», взрослый, который показал плохой пример, или пассивный родитель, который долго не видел, что происходит с ребёнком, например, потому, что невыносимо видеть у него агрессию или виктимность). Но ответственность за содеянное, кроме случаев психической неуправляемости, лежит на ребенке, устроившем травлю, соразмерно его возрасту. Поиск причин — это не индульгенция и не оправдание. Она нужна, чтобы понять — какую боль ты транслируешь миру своей агрессией? Чем тебе помочь? Ну и не забыть, конечно, задать вопрос: «Как ты это собираешься исправлять?».

Иначе мы рискуем вырастить поколение инфантилов, не контролирующих себя, ведь виноваты кругом злые взрослые. Вообще нам также известны случаи, когда ребенок в классе, пользуясь своим авторитетом, останавливал травлю другого и когда приходил сам, чтобы справиться со своей неуправляемой агрессией.

Много ли травли во взрослом мире?

— Как ни парадоксально, даже травли незнания, такого типа агрессии, когда нападающий думает, что шутит или делает обыденные вещи, очень много во взрослом общении. Достаточно иногда почитать, что люди пишут в комментариях к постам. Единственное отличие — во взрослом мире за серьезные нарушения есть ответственность, уголовная или административная, есть институт репутации (да, да, есть, и прекрасно работает!). Но что, например, точно развито больше — это так называемая травля «за справедливость», когда человек, совершивший плохой поступок или сморозивший чушь вроде «а мы не просили вас рожать», подвергается нападкам вместо осуждения явления или поступка. Или когда вместо обсуждения поступка начинают осуждать самого человека: национальность, род деятельности и т.д.

Наши дети лучше нас?

— Да, иначе и быть не может, иначе зачем развитие? Я сравниваю то, что говорит моя дочь или ее сверстники, и что говорят порой взрослые. Оказывается, дети куда более терпимы к инаковости человека, его особенностям, ограничениям. Очень важно не посеять сейчас в них вражду и конкуренцию, а поддержать в этом. В том числе дав не готовые решения, а инструменты решения проблем.

Вернемся к травле. Что делать, например, если учитель не справляется с учеником, а тот терроризирует весь класс?

— Тут опять же комплекс причин. И я сейчас хочу сказать об очень важном аспекте. После одного из наших выступлений к нам подошла учитель начальных классов с такой историей. Ребенок в классе ведет себя неуправляемо. Ему уже назначено лечение, но мама отказывается давать таблетки: «это все заговор врачей и точка, ребенок здоров». А других рычагов воздействия нет.

Если, например, ребенок просто агрессивен, то класс, сплотившись вокруг любого, кто может стать жертвой, задает принцип «у нас так не принято» и травля уходит. Но в этой ситуации такой подход не сработает. Потому что у ребенка нет самоконтроля, и это не вина, а беда для него.

У нас чудовищно низкий уровень психиатрической помощи в таких случаях. Более того, стигматизация проблем с психикой («все же подумают, что мой ребенок псих»), страх клейма на всю жизнь делает обращение за помощью вовремя невозможным.

Какие решения в области работы с травлей надо развивать?

— Во-первых, конечно, повышать экспертность, разъяснять явление и причины. Говорить не только о травле, но и о насилии, ведь часто оно тиражируется из семьи. Не надо пытаться залезть на броневичок с лозунгами «Давайте жить дружно». Общество нуждается не в лозунгах, а в решениях.

Во-вторых, выстраивать систему ценностей. Сильная школа — это хорошо. Но если после такой учебы нужно восстанавливать психику, потери будут куда больше. Ценность психологического комфорта не может быть ниже, чем качество знаний. Иначе просто не будет ресурса ими воспользоваться. Поэтому странно, когда про школу пишут, что в ней систематически процветает травля, а конкурс в первый класс зашкаливает — такого в здоровом мире не может быть. Это очень странный подход, который развязывает руки агрессорам: «Зато к ЕГЭ готовим». Звучит почти как «Муж бьет, но заплата у него выше рынка».

В-третьих, важно говорить с детьми. Не назидательно, а побуждая их искать решения. Дети не могут быть субъектами вопросов детской безопасности, они живые участники. Научить их навыкам самоконтроля, управления эмоциями, разрешения конфликтов важно и нужно.  Надо помнить, что дети тоже могут решать свои проблемы. Нет, даже не так. Навык решения своих проблем в детстве очень помогает в жизни потом.

Ну и в заключение: нельзя искать виноватого для линчевания и административно наказывать учителя или директора. Точнее, это не должно быть карательной мерой. Наказания не решают проблему, а только стимулируют заметание проблемы под ковер.

В рамках проекта «Территория безопасности» мы подготовили 8 фильмов уроков для детей по этим темам. Они будут учиться анализировать ситуацию, оценивать ее, принимать решения. Для учителей готово методическое пособие с планами уроков и схемами работы с травлей.

Информация о материалах будет размещена на сайте проекта. Для участия в онлайн-лектории или других мероприятиях проекта нужно заполнить заявку.

Включить звук

Если вы хотите подключить свою школу к проекту и использовать в работе фильмы и презентации, заполните заявку. После этого вам будет выслан образец договора безвозмездного использования и анкета для мониторинга класса. Тизер проекта.

ВСЕ МЕРОПРИЯТИЯ БЕСПЛАТНЫЕ

«Совет не носить короткую юбку – бессмысленный». Как отбиваться от агрессора и почему газовый баллончик не поможет

«Совет не носить короткую юбку – бессмысленный». Как отбиваться от агрессора и почему газовый баллончик не поможет

Не стыдите родителей: как работать в ситуации травли ребёнка

Не стыдите родителей: как работать в ситуации травли ребёнка

Некоторые типичные ошибки специалистов
Ребёнок столкнулся в школе с травлей, и ответственные родители всей семьёй отправились к психологу, но и специалисты иногда совершают ошибки. Наш блогер, психолог Анастасия Беренова, рассказывает, как помочь родителям, которые столкнулись с проблемой травли в школе, что можно говорить, а что не стоит.

Часто именно неверные слова, сказанные в форме совета или даже на приёме у специалиста, создают обратный эффект: вместо помощи погружают в чувство вины и стыда. Как поддержать и чего говорить нельзя, если вам рассказали о проблеме травли в школе (да и не только)? Как родителю говорить о травле ребёнка и не сваливать вину на себя, а взять силы для решения?

1. «А чего вы так долго не обращались?»

Ситуация с затягиванием конфликтов в школе не редкость. Причин много, родителям может быть реально не до того. Это кажется диким, но в реальности «не до того» может иметь весомые причины (иногда ещё больший пожар в другой части жизни, его и тушат: может, они уходят в другую историю — болезнь второго ребёнка, развод и тому подобное). Я и сама не отразила сразу дискомфорт и прессинг своего ребёнка в первом классе, после нашего жуткого ДТП. В случае, если у родителей нет ресурса действовать, в первую очередь ищем, как им найти его. Поэтому при работе собираем полный анамнез и составляем «карту ресурсов и потерь силы», для ребёнка тоже будет полезно.

Есть вторая и куда более опасная причина, почему возникшие в коллективе у ребёнка проблемы не решают сразу. Этот миф укоренился благодаря псевдопозитивному мышлению: «начни с себя», если у тебя проблемы в общении, «работай над собой». Вот и начинают с себя там, где надо бы уже «переходить в рукопашку» (метафора). Нет, наше окружение не всегда наше отражение. Жизненный урок — не всегда принять вызов и победить. Выбрать сохранить себя и уйти — это порой куда полезнее.

Третий момент, мой самый нелюбимый, всякое данное советчиком «сослагательное решение» — это потеря ресурса и ничем не отличается от «не надо было рожать». Вообще, мало кто из родителей сознательно обрекает ребёнка на травматические переживания. Чаще всего они просто не понимают, что это травля, ведь система образования исторически пропитана насилием. Пожалуйста, если вам рассказывают о проблеме, не надо советовать в формате «надо было бы…», «подумай, для чего это…». Правильное решение — назвать вещи своими именами и поддержать в действии: «молодец, что рассказала», «хорошо, что увидела».

2. «Надо матери срочно менять отношение к ребёнку, её задача, чтобы он не был жертвой»

Так укоренилось, что в России гипертрофированна роль матери в воспитании и травмировании. С одной стороны, укоренились совершенно невротические задачи быть хорошими родителями, и идея «ребёнок должен», с другой, — теория о травме поколений, которая, как бы ни была великолепна, не решает всего спектра историй жизни. Часто возникает иллюзия, что, если наладить детско-родительские отношения, ребёнку будет легче в системе (да, я как психолог и клиент и сама много раз прихожу в терапию с историей про маму). Это фатальная ошибка!

Во-первых, на ребёнка уже в школе влияет социум — часто куда сильнее, и травмы (или ресурсы) даёт похлеще. Во-вторых, родители, обратившиеся с темой школьной травли, часто не готовы работать над собой, не имеют на это сил (и имеют право), до этого им ещё дозреть надо. А время-то идёт! В любом случае перекладывание на них пробелов системы — это перекладывание с больной головы на здоровую.

Есть несколько случаев, конечно, когда вина полностью на родителях: отверженность принимается ими за травлю, и раздувается скандал, под предлогом защиты ребёнка начинается прессинг учителя, но это крайности. Манипуляцию от крика о помощи отличить более чем реально. Пожалуйста, если вам рассказывают о проблеме, не надо советовать в формате «а почему вы ещё не в терапии всей семьёй?». Правильное решение — поддержать. «Насилие недопустимо в системе и никак не оправдано даже тем, что в семье тоже были ситуации травм, с этим надо работать, ты молодец, что видишь».


Поскольку родители чаще доходят ко мне уже с личным, позволю обобщить, что лучше всего помогают несколько историй:

  • Поддержать то, что родитель пришёл, проработать тот навык, который принесёт больше ресурсов и удовлетворения всем. Если уходить из школы — про принятие в этом себя как победителя. Если решение бороться — как внутреннего воина и тому подобное. Решение должно приносить силы, а не отнимать их.
  • Помочь собрать как можно более полную картину. Часто родитель, а не только специалист, попадает в ловушку «туннельного зрения»: начитавшись про опять же травму поколений, начинает винить себя или бесконечно искать «А где во мне та часть, которая похожа на моего врага?». Важно помочь разлепить факты и чувства, показать, как их прожить и когда рефлексия уместна, а когда важно просто брать и делать. Чем меньше слепых пятен, тем лучше.
  • Помочь найти способы поддержки ребёнка в семье. В чём его, в соответствии с характером, надо укрепить? Отвлекут ли его хобби, прогулки с мамой, занятия спортом?
  • Часто решить конфликт мешает правило искажённого контакта: когда с людьми, которые понимают язык силы, разговариваем о культуре. Ну не будете же вы с гопником о чувствах рассуждать? Поэтому помогаем родителям и ребёнку проявлять силу и по необходимости агрессию при защите. Что внутри меня мешает проявить силу? Часто это истории в прошлом, где насилия было слишком много или, наоборот, ребёнка воспитывали, исключая его агрессирующую часть. «А наша Маша никогда так не сделает». Кстати, именно это может на уровне ощущений чувствоваться как «витающая в воздухе агрессия родителя к ребёнку» без малейшей реальной причины на это. Даже если вы видите непереносимость агрессии, это не вина человека и не слабость, ни в коем случае нельзя осуждать.

Человек, лишённый ресурса, может и вовсе истощиться оттого, что он-то не может как вы. Если есть свой аналогичный опыт, расскажите лучше о чувствах или о том, что внутри было опорой для решения и где брали силы. Пожалуйста, если вам рассказывают о проблеме, не надо советовать в формате «А я на твоём месте…». Правильное решение — например, личное «Когда меня травили, мне помогло то и то…» — вроде такая же формулировка, но есть разница. Или: «Я слушаю твою историю, и во мне поднимается много злости», «Чтобы принять решение, где ты можешь взять силы?»

Поэтому, даже если кажется, что родитель совсем-совсем не в силах и не прав, это всего лишь верхушка большего айсберга. Как говорится, чужие сапоги…